Драматические сцены В. Я. Брюсова «Мир семи поколений» написаны с незаурядным мастерством – посмотрите, как умело «вжат» в небольшую площадь глобальный трагедийный сюжет. Однако нельзя не обратить внимания на то, что это произведение переходного периода.
Космическая тема в те годы была редкостью. Кроме написанной в том же году, что и пьеса Брюсова, толстовской «Аэлиты» сразу ничего и не вспомнишь. Автор провидчески нащупывает конфликты будущего, вселенские катастрофы, которые касаются всех и каждого. Автор утверждает мысль: только наука способна спасти разумные существа от всеобщей гибели. Современна здесь и нота ответственности ученого за свои действия; истинным ученым может быть только человек самых высоких нравственных достоинств, готовый идти до конца во имя утверждения своих идеалов. В то же время некоторые сценические ходы явно взяты из театра прошлого; эти постоянные ремарки напоминают наивные концовки старинных мелодрам или немых «киношек».
В конце книги представлены сочинения, более отвечающие привычным представлениям о научной фантастике. Нельзя не сказать еще раз, что произведения, построенные главным образом на разработке научно-технических гипотез, как правило, уступают по своим художественным достоинствам той фантастике, которая ставит социальные проблемы, смело вмешивается в общественные борения своего времени, изучает место человека в постоянно изменяющемся мире. Впрочем, «как правило» означает, что возможна и высокохудожественная научная фантастика, а здесь у нас все-таки собрано лучшее. Отнесем к исключениям прежде всего «Поэму о Роботе» Семена Кирсанова, хотя само словосочетание «научно-фантастическая поэма» достаточно непривычно.
Однако это действительно научная фантастика. Известная поэма Маяковского «Летающий пролетарий», безусловно, содержит в себе элементы фантастики, но при этом не поддается каким-либо однозначным определениям.
Когда создавалась «Поэма о Роботе», на свете еще не существовало таких понятий и слов, как «кибернетика», «компьютер», «транзистор», «лазер» и т. п. Люди даже не подозревали, что они могут существовать. Сейчас мы знаем, что без этих и еще многих хитроумных штучек никакого робота не создать. Но, прочитав поэму С. Кирсанова, нетрудно убедиться, что поэт своим художественным видением, отдав дань тогдашним представлениям о внешнем облике роботов и их техническом исполнении, очень верно сумел представить себе, какие социальные функции можно было бы возложить на этих неутомимых помощников человека, чего от них можно ждать и какие опасности в них таятся. Ведь и до сих пор вопрос о том, как добиться, чтобы милые созданьица действительно стали помощниками людей, а не их конкурентами в борьбе за существование, не снят с повестки дня. Вспомним, что в пьесе самого создателя слова «робот» Карела Чапека человекоподобные креатуры замышляются прежде всего как средство для борьбы с бастующими рабочими. Кстати сказать, знаменитая его пьеса «R. U. R.» была написана всего за пятнадцать лет до создания поэмы С. Кирсанова – можно увидеть, как стремительно развились представления об искусственных двойниках человека. В сущности, если отбросить из поэмы реалии 30-х годов и имена, например, тогдашних пушечных королей, то тревога, прозвучавшая в поэме, выглядит очень злободневной. Желание завоевать мир с 21 помощью всевозможных автоматов, компьютеров и т. д.
до сих пор не оставляет некоторые горячие головы.
Конечно, границы между научной и социальной фантастикой провести трудно, да и зачем их проводить? Та же «Поэма о Роботе» в равной мере и научна и социальна. А чем же «Концентрат сна» Л. Платова со своими картинами будущего отличается, например, от «Эфирного тракта» Платонова? Попробуем еще раз отыскать разницу. Дело, очевидно, в центре тяжести, в том акценте, который ставит сам автор. А. Платонова занимают люди, совершающие открытие, вдохновляет атмосфера времени, в котором они живут. Научно-техническая гипотеза в таком произведении, как мы уже говорили, служит необходимым, но все же вспомогательным компонентом. А Л. Платов в первую очередь увлечен данной идеей. Отдадим ему должное: это великая идея – освобождение людей от бремени сна. Писатель пытается представить себе благие последствия, к которым привело бы такое открытие в социалистическом обществе. Но можно ли утверждать, что в изобретателе Гонцове писателю удалось создать типичную фигуру своего времени?
Нет, потому что Гонцов как художественный тип неосязаем, в нем нет черт никакого времени. И здесь дело не только в различии талантов этих авторов, но и в сознательной установке. Ведь тот же Платов в своих послевоенных романах сумел создать объемные человеческие характеры.
Возьмем для сравнения еще и рассказ Константина Паустовского «Доблесть», написанный примерно в то же время, что и «Концентрат сна». В основе обоих рассказов лежат общие исходные данные – в них отразился энтузиастский подъем, который был характерен для первых пятилеток. Этот подъем нашел отражение и в нефантастической литературе. «Через четыре года здесь будет город-сад», – повторяют рабочие в известном стихотворении Маяковского. «Время, вперед!» называет свой роман В. Катаев словами того же Маяковского…
В рассказе К. Паустовского нет эпохальных открытий, в нем не строят Магнитку и не побеждают сон, но удивительная атмосфера сплоченности людей, их общность, коллективизм трогательно донесены до нас писателем. Вот в таком обществе, с таким отношением людей друг к другу, с такой нравственной атмосферой можно творить чудеса, можно в кратчайшие сроки воздвигать гиганты индустрии и совершать выдающиеся научные открытия. Это еще один общественный идеал, о котором мечтает автор, но изображен он не посредством изображения гигантских свершений или государственных структур, а с помощью частных и, казалось бы, не таких уж и крупных дел и поступков.
Рассказ Льва Гумилевского «Страна Гипербореев» принадлежит к довольно распространенному в предвоенное время «ответвлению» географической фантастики.
Понятно, чем она влекла к себе писателей. Советская власть получила в наследство огромную и малоисследованную страну, на ее дальних окраинах можно было ждать самых удивительных открытий. Таинственность этих мест питала воображение, разогреваемое многочисленными легендами. И чего только не находили фантасты на Крайнем Севере или Крайнем Юге! Иноцивилизации попадались там на каждом шагу, вспомним, об одной из них нас уже проинформировал А. Платонов в «Эфирном тракте». На подобные сюжеты было написано немалое количество рассказов и даже несколько романов – «Плутония» и «Земля Санникова» В. Обручева, «Абджед хавез хютти» А. Адалис и И. Сергеева, «Крыша мира» С. Мстиславского, «Сказание о граде Ново-Китеже» М. Зуева-Ордынца…
При всей своей незамысловатости произведения типа «Страна Гипербореев» сыграли свою полезную роль. Они возбуждали тягу к неизведанным краям в сердцах молодых людей. Между прочим, исследование труднодоступных краев в те дни, когда еще не было ни самолетов, ни тем более вертолетов, ни современного оборудования, ни современных медицинских препаратов, было почти всегда подвигом. Своего наивысшего уровня тема достигла в дилогии Л. Платова «Повести о Ветлугине», но одновременно это было и ее концом. Советская наука расшифровала белые пятна на карте нашей страны. Теперь фантасты предпочитают искать новые цивилизации на других планетах.
Даже по произведениям этого сборника можно судить о том, как рождались в советской фантастике основные темы, сюжеты, ходы, гипотезы, которые будут старательно эксплуатироваться уже в наши дни, когда авторов-фантастов стало больше, чем ходов, сюжетов и гипотез. Вот, например, ихтиозавр («иштызавр»), чудом сохранившийся в глухом сибирском озере, из рассказа В. Яна «Загадка озера Кара-Hop». Стоит только закрыть глаза, как возникнет целый табун дотянувших до наших дней динозавров, мамонтов и снежных людей. Достоинство рассказа Известного исторического романиста в том, что фантастичный ход заключен у него в очень тонко выделанную рамку. Гражданская война в Забайкалье-ее участники, их язык, их нравы, обстановка и природа тех мест, – все тщательно проработано в «Загадке озера Кара-Hop». Современного читателя, конечно, резанет кульминационный пункт рассказа, как бы и не осуждаемый автором, – партизаны приканчивают «чудовище» гранатой, приканчивают без нужды, просто так, развлекаясь. Но откуда же возьмется экологическая сознательность у этих необразованных парней?