— Привет. У тебя что, нет работы? Что ты здесь делаешь? В смысле, я, конечно, очень рад тебя видеть, но мне просто любопытно. — Он по-прежнему улыбается мне, выжидая моего ответа, и опирается локтями на стол. Его рукава закатаны, он наклонился в мою сторону. Из-за этой позы мышцы на его предплечьях напряжены, а татуировки просто завораживают. Я вижу что-то типа птицы, какие-то этнические узоры и знамя с текстом, который я не могу разобрать. Его глаза сияют, а ирокез оттеняет черты его лица. Квадратная челюсть, высокие скулы — да он просто олицетворение «плохого парня». Спорим, у него есть мотоцикл.
— Забавно, что ты так сказал.
Он поднимает брови.
— Что именно?
— Про работу.
— Да? Почему же?
— Потому что сегодня меня уволили, — признаюсь я, вздыхая. Возможно, меня должно было смутить то, что я сообщаю о собственном увольнении какому-то едва знакомому человеку, но, странно, не смущает. Я даже чувствую себя уютно, разговаривая с ним.
— Чёрт! Прости. И кто меня за язык тянул. Ты в порядке?
— Да, всё нормально. К тому же откуда ты мог знать?
— Но тем не менее… ты в порядке? — повторяет он.
— Не совсем уверена, что мне стоит откровенничать с тобой. Себе я говорю, что всё хорошо, но, по правде… — Он кивает, и я продолжаю: — Я чувствую себя немного потерянной.
Вэс выскальзывает из кабинки и исчезает, не говоря ни слова. Блин, я что-то не то сказала? Но тут он появляется за барной стойкой и берёт стакан. Наливает в него какую-то жидкость и возвращается с этим ко мне.
— Знаю, ещё рано, но вот, — он ставит стакан передо мной на стол. — Подумал, это может тебе помочь.
Даже не спросив, что это, не раздумывая, я поднимаю стакан к губам и выпиваю содержимое одним глотком. Горло обжигает, из-за этого я немного закашливаюсь.
— Что это было?
— Виски.
— А. Отлично.
— Хочешь поговорить об этом? — Он выглядит обеспокоенным. Словно так и ждёт, что я сорвусь и разрыдаюсь на его плече, ну или попрошу платок.
— Ты же знаешь, что моя машина сломалась?
— Ну да. — Вэс хмурит брови, и я хочу улыбнуться. Он такой милый, когда так делает.
— Это долгая история, но, если коротко, то на следующий день я опоздала на работу, потому что мне пришлось поехать на автобусе, а моя начальница решила, что я специально опоздала из-за того, что не получила повышение днём ранее. Она отправила меня домой, даже не позволив объясниться.
— Отправила домой? Она могла так сделать? На каких основаниях?
— Чтобы я примирилась с тем фактом, что меня не повысили, так она сказала. Но по правде говоря, в тот день она просто ошеломила меня своим заявлением, я просто не могла с этим справиться. Хотя они решили, что я недостаточно хороша для этой должности, им хотелось, чтобы я обучала ту девицу, которой это место досталось. А она такая… ну… скажем так, это было бы ОГРОМНЫМ одолжением с моей стороны.
— Жестоко.
— Ага. Поэтому вчера я предпочла уехать, не говоря ни слова, решив, что бессмысленно пытаться с ней спорить. А сегодня утром мне снова «повезло» — я проспала. Наверное, просто забыла завести будильник. И когда я снова опоздала, меня уволили.
— Тебе снова пришлось ехать на автобусе? Я думал, ты хотела арендовать машину.
— Я и арендовала. Так что, слава богу, больше никаких автобусов.
— Ну что ж, хоть это хорошо. Мне очень жаль, что ты потеряла работу. Ты пробовала объясниться? Сказала им, что их предположения были ошибочны?
— О, это была лишь малая часть того, что я сказала.
— Так… — Он тихо смеётся, и, кажется, будто этот смех лишь для меня. — Даже не знаю, хочу ли я быть в курсе всех подробностей.
— Скажем так, моё увольнение не прошло тихо-мирно. Я высказала всё моим боссам — громко. И перед уходом открыла кучу офисных секретов.
Он вопросительно поднимает одну бровь. Круто. Как бы мне хотелось тоже так уметь.
— Офисных секретов?
— Ну, вынесла на суд общественности все офисные сплетни. И так как их оказалось просто множество, мало кому удалось этого избежать. — Я обхватываю голову руками, а он смеётся надо мной. — Чёрт, даже не знаю, чем я думала.
— Эх, интересно, дошло ли до кого-нибудь записать эту сцену на видео, потому что я бы немало заплатил, чтобы увидеть такое, — дразнится он.
— Ха-ха. Очень смешно. — И тут же: — О БОЖЕ! Я надеюсь, никто этого не сделал. Вот позорище бы было, а с моей удачей такое видео сразу же стало бы популярным на Ютубе или где там ещё.
Вэс начинает смеяться ещё сильнее, и мне действительно нравится звук его смеха. Ему следует чаще смеяться, но только не надо мной. Он указывает на газету.