— Давай.
— Что-нибудь определённое?
— Нет, я буду то же, что и ты.
— Тогда сейчас принесу газировку, — говорит он, выходя из комнаты и отправляясь на кухню. Я слышу звон бокалов и то, как открываются банки и шипит газировка. Я замечаю, что на подлокотнике дивана висит покрывало, расстилаю его на коленях и уютно устраиваюсь под его мягкостью.
Возвращается Вэс, и, когда он протягивает мне стакан, я заглядываюсь на его джинсы с низкой талией, голые ноги и обтягивающую футболку. Его мышцы перекатываются от каждого его движения, и я замечаю, что пялюсь на него. У меня пересохло во рту, поэтому я делаю большой глоток от предложенной им газировки.
Он снова садится на своё место, и мы сидим в тишине и смотрим фильм, который только что начался. Но я едва могу сосредоточиться на нём. Я могу думать лишь о том, что он сидит на одном диване со мной, и смогу ли я каким-то образом придвинуться поближе к нему. Я быстро отгоняю эту мысль. Как бы мне хотелось не быть такой восприимчивой к его присутствию. Такое ощущение, словно его тело привязано к моему. Безо всяких усилий я чувствую, как он держит свой стакан, как дёргает коленом, как устраивается поудобнее на диване. Господи. Я слышу каждый его вздох, каждое движение губ.
Я вздрагиваю, когда звенит дверной звонок.
— Я открою. — Он соскакивает с дивана и идёт к входной двери, чтобы расплатиться и забрать пиццу. Пока его нет, я иду на кухню за тарелками. Нахожу бумажные в буфете, вместе с ними и немного салфеток, и вытаскиваю их как раз в тот самый момент, когда он входит с пиццей.
Вэс открывает коробку, и я вижу, что он заказал половину с пепперони и половину с сосисками и грибами. Кладу пару ломтей на его тарелку, он улыбается, хватает один и откусывает большой кусок, двигая бровями и уходя из кухни. Я смеюсь, беру пару ломтей себе и тоже возвращаюсь в гостиную.
Мы продолжаем смотреть кино и молча едим. Когда доедаем пиццу, я встаю и собираю тарелки.
— Хочешь ещё?
— Не, спасибо.
— Ну ладно. О, кстати, а сколько стоит моя половина пиццы?
— Не скажу. Это за мой счёт.
— Вэс.
— Эспен, — подражает он мне. — Ты приготовила ленч, причём не только для меня, но и для моих друзей-лузеров, так что ужин за мной.
— Хорошо. — Я ухожу, выбрасываю тарелки, а когда возвращаюсь обратно и сажусь, к моему удивлению, Вэс ложится на диван и кладёт голову мне на колени.
— Так хорошо?
— Да, конечно.
Чёрт, в этом нет ничего хорошего, это будет сущей пыткой. Больше всего на свете я хочу коснуться его. Забираю со стола свой стакан, чтобы хоть чем-то занять руки. Потому что мне хочется провести пальцами по его ирокезу или по чертам его лица. И сейчас я восприимчива к нему как никогда. Ведь он же лежит прямо на мне, бога ради! И я чувствую, как томится от желания моё тело, чего совершенно не бывает между друзьями.
Я прочищаю горло, он поднимает на меня взгляд и улыбается.
— А знаешь, если уж говорить о моих друзьях-неудачниках, они от тебя в восторге. Ты покорила их ещё в самом начале, ну а после того, как приготовила им еду, это подкупило их ещё больше. Наверное, теперь они сделают всё, что бы ты ни попросила.
— Приятно слышать. Мне стоит запомнить это на случай, если нужна будет помощь.
Я допиваю свою газировку.
— Ещё?
—Да.
Он вскакивает, чтобы налить мне ещё стакан, а потом ставит банку на столик рядом со мной.
— Ещё что-нибудь хочешь?
— Нет, спасибо.
Он снова кладёт голову мне на колени, и я сдерживаю стон. Я едва шевелюсь, но тут потребность коснуться его становится слишком сильной, и мои пальцы дотрагиваются до его волос. Он замирает. Я не обращаю внимания и провожу ладонью по полосе волос, чуть выделяющихся на фоне его черепа. Ирокез несколько сантиметров в ширину и тянется от лба до основания шеи. Никаких торчащих прядей, вообще ничего такого, просто чуть более заметная полоска по сравнению с его остальной выбритой головой. Я удивлена тем, насколько мягкими оказываются его волосы, учитывая, насколько они короткие.
— Почему ирокез? — с любопытством спрашиваю я.
— Проиграл пари друзьям. Сейчас даже и не вспомню, что было предметом спора. Уверен, что что-то идиотское, типа футбольного матча. Короче, я проиграл, а это было наказание. Получилось забавно, потому что в дураках остались именно они — я всё время получаю невероятные комплименты. К тому же, они согласились, что он выглядит круто, и с тех пор я не меняю причёску.
— По-моему, они получили по заслугам. Мне он нравится, тебе идёт. С ним у тебя вид настоящего плохиша.
— Плохиша, говоришь?
— Ага. Когда я впервые увидела тебя — с этим ирокезом, татуировками, то сразу подумала, что у такого парня должен быть мотоцикл и он наверняка играет на гитаре.