— А что, пешочком хотела? Или в толпе со всеми, плестись в храм? — Баш распахнул дверцы, и я забралась внутрь элегантного салона. Впервые в подобном ехать собираюсь. Даже не привычно.
— Нет конечно, но как-то не задумывалась.
— Это уже понял, потому и договорился сам. — расположился Баш рядом на сиденье. За руль сел Эсмер.
— А он умеет управлять? — не самый мудрый вопрос, учитывая, что уже вывернули на проспект.
— Нет, тебе кажется, — смеясь, успокоил Баш. Важно, что ехать было недолго. А то зелёный цвет лица невесты не гармонировал с прочим ансамблем. Ибо мне укачивало. Еще один поворот и остановились перед храмом бога Шамшу. Мне помогли вылезть, стылый воздух быстро привёл в чувство. А на ступенях выстроились в ряд все, кто смог заявиться. Каро припрыгивала от нетерпения на месте, Бруно ее придерживал. Ан и Мира светились улыбками. Тереза и Ширубафо усмехались не менее широко.
— Народ, не очень разобидитесь если на обряд мы с Айлией заглянем только со свидетелями? — выдал будущий спутник жизни. Я что, его так окрестила? Дожили...
— Знала, что так и будет, — подметила Мира обернувшись к остальным. Я до такой степени предсказуема?
— Айлия, — обняв, Мира поправила пару завитков у меня в прическе. — Так будет легче. Поэтому, зайчики, скачите на церемонию. Мы будем дожидаться у Ширубафо, — взмах в сторону хитреца, что отвесил поклон. Вот интриганы, а.
— Ну тогда не скучайте, — меня потянули к входу в святилище. Двери с резной окантовкой распахнуты, впуская прихожан. Публики пока немного, внутри нефа тишина и нет излишнего гвалта. Своды храма убегали ввысь, витражные стекла пропускали тусклый утренний свет, рисуя на каменном полу разноцветные фигуры. Каро и Бруно, вместе с Эсмером прошагали за нами в небольшое и уютное помещение. Там, рядом с алтарным камнем поджидал долговязый дедок в жреческом одеянии. Лысый, что коленка, седые кустистые брови и острый нос. Вот таким и запомнился. Ну еще и глаза, внимательные и безмятежные. Нас попросили приблизиться, на алтарь выставили серебряную чашу. Баш вытащил коробочку, отрыл и я увидела два тонких золотых ободка. Вот что братик принес. Кольца перебрались в чашу. Куда щедро плеснули янтарной жидкости, благословляя кольца перед церемонией. А нам потом ее еще и выпить придется.
— Чада мои, — начал жрец ритуал. Я вздрогнула от обращения. Но держали меня крепко, не давая возможности отодвинуться. — В это ясный день, — ну конечно, такая хмарь что небо сквозь туман не видно. — перед ликом божественного и справедливого Шамшу, изречёте вы священные клятвы. И станете единым целым, одной семьёй, пока Лодочник не призовёт вас. — Жаль Миры тут нет, поржали бы хором. С ее двумя мужьями. — Ибо в святой книге сказано, что должны вы шагать рука об руку, поддерживая друг друга в море житейском. — Или нога за ногу, как получиться. Стою, внимаю, дрожь начинает пробирать. А жрец всё вещает про узы, про «плодитесь и размножайтесь» и тому подобное. Повернув голову налево, замечаю, как Каро льёт слёзы в очередной платок. А ведь ей тоже скоро предстоит такое. Баш тихонько дёргает, чтобы не отвлекалась. В конце концов, священнослужитель протягивает чашу и мы, держа ее на весу, начинаем произносить обеты. Для меня происходящее словно сквозь пелену, только глаза Баша видны, как два синих огонька. И голос его слышу, что клятву произносит. Тут к удивлению, расслышала себя, подтверждающую сказанное им. Глядим друг на друга, ни на кого внимания не обращая. Ощущаю, как на палец скользнул холодный ободок. Мне в руки вкладывают кольцо, и я напяливаю Башу обручальный символ. Подносим чашу к губам и сделав по глотку, ждем слов жреца. Он, выпростав руки вперед, зычным голос начинает произносить:
— Объявляю вас мужем и же... — На этом месте его перебивает мелодичный смешок. И внезапно, с потолка начинают сыпаться розовые ароматные лепестки, обволакивая невесомым коконом. И Айа, собственной персоной, в ореоле жемчужного цвета, возникает перед нами. Жрец замер, разинув рот, Каро чуть не в обмороке висит на Бруно. Эсмер застыл, как столб. А Башу все до подсвечника. Он лишь сильнее притиснул меня к себе.
— Я подтверждаю клятвы, да будут они отпечатаны в Великой книге святого храма. Мы с Уту благодарны тебе, Айлия. Благословляем ваш союз. — с этими словами послав воздушный поцелуй, богиня растворяется в яркой вспышке. И только лепестки роз на полу говорят о том, что это не совместный мираж. А на пальцах кольца впитываются в кожу, становясь одинаковыми татуировками. Что переливаются оттенками красного золота. Баш внимательно рассматривает это, после переключает задумчивый взор на меня.