Думается мне, что на далёкой матушке-Земле, товарищ Станиславский на миг перевернулся в гробу, вскрикнув:
— Верю!
А теперь повытирать лоб, как будто потом исходим. И дышим почаще. Тяжело же было.
— Ой, спасибо, мальчики, — довольная освобождением Леофаста обмахивает ладошкой мордашку. А затем, ухватив свои доечки руками, слегка покачала их и вопросила:
— Ну и вот как вы меня так подвели то, девочки?
— Кхм… — Олег кашляет в кулак. — Уважаемая, не могли бы вы прикрыться?
— Стесняшка, да? — богиня слегка толкает Мальвину в бок локтем.
Как вы понимаете, эту баламутку, возмутило не то, что её с голой заднице застали, а то, что с голой задницей под кроватью.
— Ещё какой, — вздыхает фиолетововолосая красавица.
— Трудно тебе, — понимающе кивает блондинка.
— Выживаю, как могу, — сокрушается Мальвина.
— А у него ещё и огромный инструмент!
— Использую на всю. Хи-хи-хи…
— Хи-хи-хи… — поддерживает богиня.
— Хватит уже! — возмущается красный, как рак, Олег.
Да уж. Не знаю. То ли Леофаста по жизни безбашенная, то ли заразилась от нас. Не удивлюсь если второе. И поверьте, я тут не причём. Это половым путём не передаётся. Скорее воздушно-капельным.
Ладно. Пропустим прочие препирательства и другие не очень интересные рассуждения. Тут важнее другое. В кого превращать Мальвину? Ибо как сказала Леофаста:
— Есть проблема, ребята. Эдем очень зол, его там до сих пор строят и разводят.
— В смысле грабят?
— И это тоже, — соглашается богиня. — Так что надо думать. Уверена, что любое существо, похожее на ангела, будь то локис, или мы другое название придумаем, тут же будет приписано к подвиду ангелов. Не исключено, что Эдем уже подстраховался по этому поводу. Всё что мне приходит в голову, это забрать крылья.
— Нет, так нельзя! — Мальвина прижимает руки к груди.
— Согласен! — кивает Молот. — Нельзя отбирать крылья. Мы уж лучше так, чем Лиза будет несчастна.
— Ой, вы такие миленькие, — завёрнутая в простынь Леофаста, прижимает ладошки к лицу. — Я так хочу вам помочь, но не знаю, что делать. Егор, ты должен что-нибудь придумать!
— А почему я?
— А почему не ты?
— У Молота голова большая, вот пусть и думает!
— Брат, да я уже, что только не прикидывал. Я же всё это время, как ты разгадал загадку, только об этом и размышляю. Локисы по утверждению Эдема, это подвид ангелов. Тут Леофаста права. Можно спорить, но это его мир. Значит, даже если будет не два крыла, а четыре, всё равно Эдем будет настаивать, что это лишь вариация ангелов.
— Но вы же богиня любви, наверняка, можете помочь зачатию, тогда «Система» признает нас мужем и женой. Так сказал Эдем, — робко просит Мальвина.
— Прости девочка, — качает головой Леофаста. — Закон суров, но он закон.
— Стоп, стоп, стоп! — машу руками. — «Система» признает вас женатыми, если вы заделаете ребёнка? Хи-хи-хи… Леофаста, на каком языке ты разговариваешь?
— На «общем». Это самый распространённый язык в этой части галактики. И чтоб не нагружать «Систему» переводом молитв, все боги говорят на самом популярном языке.
— Отлично. Мальвина, а ты?
— Так же.
— Прекрасно. Молот, выйди. Ты «общий» не знаешь. Потом с тобой по-русски потрещим.
— А зачем это?
— А чтоб «Система» не подслушала.
Спасибо, дедушке Всеславу за подсказку, как уйти от прослушки. Сейчас мы эту «Систему» доломаем нахрен! Ибо нефиг!
Глава вторая
— О! Гляди, сейчас что-то будет! — Балагур довольно скалится, глядя на небо.
А что у нас там? Ага. Ясненько. К купающимся девицам подкрадывается летающая, пушистая неожиданность. Ещё и со стороны солнца подбирается, чтоб не спалили раньше времени.
И вот довольные жизнью близняшки, наворачивают круги, изображая из себя бельишко в центрифуге. Разве что оборотов поменьше. И тут сверху, прямо между ними, сложив крылья, падает бомбочка. Весёлый такой бульк получился.
Нам с Балагуром так точно весело. А то, что сестрёнки подняли визг, так мы не виноваты, что они не понимают шуток.
— Что это было?
— На нас напали?
— Какое. Ты посмотри, на этих двух клоунов! Ржут же.
— Опять Пух развлекается… Вот балбес!
И тут возле самого берега, проплыв под водой около пятнадцати метров, дабы не попасться в руки разгневанных девушек, появляются чьи-то мокрые уши.
— Альфа! Как тебе не стыдно!
— Ауф! — сообщив, что ей не только не стыдно, но ещё и весело, волчица выбирается на берег.