Выбрать главу

Генку убили?

Сердце екнуло. И застучало быстрее. С ним, с сердцем, такое случалось, когда Илья испытывал стресс. И доктор настоятельно рекомендовал по этой самой причине стрессов всячески избегать. Правда, рекомендация эта была неисполнимой, но вот…

– Спасибо.

– За что? – удивилась Вера.

– За то, что предупредила.

Предупрежден – значит, вооружен. Точнее, ничего это не значит, потому что нужны подробности… Может, пора звонить адвокатам? Или это только убедит полицию в виновности Ильи? Мысли метались, были сумбурны, и потому звонок в дверь заставил Илью вздохнуть с облегчением.

Сейчас все прояснится, а если не все, то многое.

– Доброго дня. – За дверью обнаружился невысокий тип в сером пиджаке и мешковатых джинсах. Джинсы успели пропылиться, как и белые франтоватые кроссовки, которые с физиономией типа нисколько не вязались.

– Доброго.

– Олег Петрович Волчко, – представился тип и корочки красные раскрыл. – Хотел бы с вами побеседовать о вчерашнем вечере. Можно?

– Проходите.

Разуваться Олег Петрович не стал, а Илья не решился настаивать.

Говорили в гостиной. Верней, говорил лишь Илья, а Олег Петрович слушал внимательно, что-то черкал в черном блокнотике, но вряд ли заметки делал. На лице Олега Петровича застыло выражение величайшей тоски, и Илья не мог отделаться от ощущения, что и визит этот, и само дело гостя его тяготят.

– Значит, вы утверждаете, что отказали потерпевшему в его просьбе? – уточнил Олег Петрович.

– Отказал.

– Он настаивал?

– Нет…

– Почему?

– А я почем знаю? Может, другого спонсора нашел… Да он, по-моему, ко всем приставал…

– Нет, почему вы отказали?

– А я должен был согласиться?

Глаза у Олега Петровича были круглыми, по-совиному выпуклыми, и виделось в них что-то этакое, недоверчивое, будто бы наперед знал Олег Петрович, что лжет собеседник, но в характере своем не имел обыкновения ложь изобличать.

– Это хорошее предложение…

– Бросьте, – перебил Илья, раздражаясь. – Какое предложение? Купить за пять тысяч евро картину? Якобы Крамского? Якобы чудом сохранившуюся и не найденную другими искусствоведами? Да вся эта история белыми нитками шита!

Олег Петрович склонил голову набок, и сходство с совой усилилось.

– То есть вы полагаете, что ваш приятель…

– Придумал очередную аферу для дураков. А что… Очень удачно. Найти копииста. Заплатить. Потом еще кого-то, кто выдаст себя за хозяина… и, главное, найти идиота, который откроет кошелек, желая славы и быстрых денег. Допустим, я бы согласился. Готов поспорить, что цена выросла бы вдвое. Или втрое. А то и больше. Это же Крамской! И обнаружился бы другой покупатель, тоже заинтересованный… но я в азарте. Как отступать, когда состояние само в руки плывет. Да и что такое двадцать тысяч? Выложил бы. Нашел бы. И картину получил бы… а потом, конечно, пришлось бы проводить независимую экспертизу. И уж она-то выявила бы, что картина принадлежит вовсе не Крамскому… В лучшем случае, кому-то из учеников или подражателей. В худшем, но куда более вероятном, современная подделка. Генка развел бы руками. Он не виноват. Сам был обманут… Якобы хозяин исчез бы, конечно. И кому жаловаться, когда все законно?

Илья замолчал, поняв, что выдохся.

А Олег Петрович захлопал, вялые аплодисменты. И видится в них та же насмешечка.

– Эк вы здорово все расписали… Редкостное здравомыслие.

– Да уж…

– Большинство людей, стоит поманить быстрыми деньгами, мигом теряют голову. Я рад, что вы не из таких… Значит, потерпевшему вы ответили отказом, и он отправился искать других… спонсоров. А было кого искать?

Илья задумался.

– Вера… Он с ней беседовал. Татьяна еще… Она сегодня с утра Генку искала.

– И нашла. – Это Олег Петрович произнес тоном печальным, сетуя, что отыскалась гражданка столь сознательная, которая взяла и нашла потерпевшего. – Она и заявила об убийстве.

– А что с ним?..

Возможно, поспешила Танька, у нее всегда воображение не в меру живым было. И нет никакого убийства, а есть несчастный случай.

– Голову размозжили. Ломом.

Что ж… на несчастный случай это не похоже.

– И думаете, что это я? – Возмущение получилось вялым, наигранным, наверное, потому как возмущения Илья не испытывал, только вяловатое удивление: неужели и вправду Олег Петрович и та организация, воплощением которой он является, полагает, что Илья на убийство способен?

– Мы разрабатываем все версии, – дипломатично заметил Олег Петрович, а Илья ему тоже не поверил.

– Когда он умер?

– Между полуночью и двумя ночи.