— А совсем недавно майора Фильчикова застрелили возле Банка после получения его кассиром денежных средств, которые так же бесследно пропали. Тогда и поползли слухи о том, что смерти НКВДшного начальства могут быть как — то связаны с исчезнувшим вагоном.
Чистяков снова посмотрел перед собой на закрытую дверь. Так же закрыта осталась для него нужная информация о вагоне.
— Что толку в этом донесении, после смерти главных действующих лиц? — поморщился он, растирая ноющие колени. — Теперь это не больше, чем байка о вагоне — призраке! Всё, что он мог сделать — это отблагодарить осведомителя и просить его не упускать ни одного нового слуха об этом вагоне и тут же ставить в известность его — майора Чистякова.
Но осведомитель молчал а, постоянно загруженный работой всё последнее время, Чистяков скоро получил очередной отпуск и бесплатную путёвку в Мацесту, куда и отбыл с большим удовольствием, лечить свои, измученные болями, суставы.
33
— Вот все и устроилось, — радовалась своим мыслям Наталья, доставая ухватом из печи чугун с вареной картошкой для поросят.
Она улыбнулась, но сразу же посерьезнела: — Пальто вот только Нюрке надо новое. Не гоже в старом — то. Уж выросла из него.
Осень с каждым днём всё полновластнее вступала в свои права: небо становилось прозрачнее, а ветер сильнее. Вот уже который день он обрывал с деревьев жёлтые листья и гнал по небу серые тучи, напоминая, что не за горами зима.
— Вот принесет получку — надо покупать! — подытожила свои размышления Наталья, взглянув в окно. — И шалку новую надо.
Но оказалось, что и этого мало. Нюрка собралась замуж. Несмотря на то, что последнее время за ней ухаживал симпатичный мальчик, в мужья она выбрала уже дважды женатого, командировочного Бориса, которого не одобрили ни Наталья, ни Александр, ни братья.
С виду Борис был человек интеллигентный, но на этом все его достоинства и заканчивались. Просвечивалась в нем какая — то неприкрытая злость, из — за которой возможно распались его две предыдущих семьи.
На своей свадьбе сияющая Нюрка в необыкновенном воздушном платье из розового кашемира походила на прелестный цветок. Она расточала вокруг себя флюиды счастья и дарила их всем окружающим.
Но, как известно, участь каждого сорванного цветка доцветать в лучшем случае в мусорном ведре.
Так и случилось. Дождаться семейного счастья не помогла ни эффектная внешность Нюрки, ни задорная молодость, ни её новая, красивая фамилия — Милёхина. Борис не ужился и с третьей женой.
Как ни старалась Нюрка угодить мужу, всё равно его что — нибудь раздражало. Неприятных впечатлений хватало всей семье. Всё чаще появлявшаяся злость на всегда серьёзном лице Бориса надолго стёрла Нюркину улыбку задорного бесёнка.
Потом Борис в открытую загулял с разбитной соседкой Вероникой, высланной из Москвы на сто первый километр за аморальное поведение. Но и та его вскоре выставила вон.
Александр, переживая за дочь и чувствуя себя неловко перед всё видевшими соседями, каждый раз пытался разобраться с беспутным зятем. Но Нюрка ему не позволяла. И Александр запивал с досады.
— Что ж за невезение — то такое? От одного гулёны женатого бог отвел, так на другого такого же нарвалась, — расстраивалась Наталья, замечая у дочери красные от слез глаза и периодически расцветавшие незаслуженные синяки.
Вскоре, к искренней радости Натальи, Борис уехал к себе на родину, куда — то далеко.
— Не плачь, он твоих слёз не стоит, — пробовала уговаривать Наталья свою, убитую горем, дочь. — Тебе нельзя реветь, рожать скоро. Не ровен час недоноска синепупого родишь! Не плачь, ты ведь не в чужих людях, а дома и мы с тобой!
Но Нюрка плакала и плакала. И девочка у нее родилась хилая и болезненная. Но Наталья выходила и ее.
Понемногу и Нюрка расцвела. Откуда только формы взялись? И глазищами стрелять научилась, и одевала её Наталья по — модному, но замуж Нюрка так больше и не вышла.
Борис приезжал к ней несколько раз. Анна его принимала.
Александр скрежетал зубами, но молчал.
Пожив немного с законной женой, по — аугкавшись с маленькой дочкой, потом поругавшись на ровном месте, Борис снова надолго исчезал. Алиментов на дочку почти не платил.
— Откуда же у него деньгам взяться? — вспоминал недобрым словом Александр нелюбимого зятя. — Жрать — потеть, работать — мёрзнуть! И как, Анна, ты исхитрилась такого сыскать? Не горюй, к следующему празднику заявится твой «подарок».
— Сплюнь! — крестилась Наталья.
А неродной дед Александр души не чаял в подрастающей внучке. Приносил ей каждый день разные сладости: то зефир, то ириски. Карамельки не брал, чтобы не испортить ребёнку зубы. Сделал ей санки, каких ни у кого не было, и свободными вечерами по — долгу катал на них внучку по всему посёлку, а в выходной день, прочистив от снега дорожку к дому, играл с малышкой во дворе.
— Бабушка, — широко раскрыла входную дверь Рита, напустив в дом не мало холодного воздуха. — Дай морковку!
— Зачем? Скоро обедать будем, — сразу не сообразила, вечно занятая делами, Наталья.
— Как зачем? — Рита вытаращила на бестолковую бабушку свои и без того огромные глазищи. — Нос снежной бабе сделать! Вон мы с дедушкой во дворе слепили. Не видишь что ли?
Наталья глянула в окно кухни.
Александр, старательно пристраивая к снеговику метёлку, случайно сшиб с его головы дырявое ведро, которое Наталья забыла выбросить. По его, недовольно скривившимся губам, Наталья поняла, что муж сейчас помянул всех чертей в округе.
— Тебе какую морковку дать большую или маленькую?
— Не знаю!
— Саш, Саша, — окликнула Наталья мужа через раскрытую форточку, пытаясь выяснить у него насчёт морковки. Но тот не расслышал или не захотел слушать.
— Ну, иди, сама спроси у дедушки, — Наталья выслала внучку к деду на переговоры.
— Саш, Саша, — крикнула, выскочившая из дома Рита. — Какую морковку надо большую или маленькую?
Неси большую, что б с бабкин нос была! — услышала Наталья голос мужа со двора через, так и оставшуюся открытой, дверь.
Наталья выбрала из таза большую морковку и молча вынесла её довольной внучке.
А когда Александр приходил домой слишком пьяным и устремлял на жену недовольный взгляд, Наталья хитренько отправляла маленькую Риту с книжкой со сказками к пьяному деду. Александр доставал свои сильные, похожие на линзы очки и, забыв про свои обычные придирки к жене, читал внучке сказки. Правда, засыпал быстро.
— Всё, уложила, спит дед! — довольная Рита деловито возвращала бабушке дедовы очки.
Любимым развлечением маленькой Риты было кататься у деда на закорках. А когда она подросла, то начала мучить его разными научными вопросами: — Дед. А почему летом мух много, а зимой их нет?
— Ну, потому, — Александр вопросительно глядел на жену, утупившуюся в свои кастрюльки. — Наверно зимой они улетают в жаркие страны.
— Деда, а жаркие страны далеко?
— Далеко.
— А как же мухи не заблуждаются и обратно возвращаются? — недоумевала Рита. — Я вот пошла за котёночком, когда ты на минуточку в пивнушку зашёл и заблудилась!
— Ну, ты же маленькая, — под испепеляющим взглядом жены, Александр с трудом подбирал нужные слова.
— А мухи — то ещё меньше, чем я!
— Зато умнее деда! — не выдерживала Наталья.
Александр словно чувствовал, что других внуков ему не дождаться и просто купал в своей любви маленькую Маргаритку. Баловал её и избаловал. Болезненная, с детства окруженная всеобщим вниманием и заботой, она научилась в жизни больше брать, чем отдавать.
34
Мелькавшее среди деревьев солнце слепило глаза. Колючие ветки больно хлестали по лицу. Форменная фуражка на голове вскоре стала мокрой и из — под неё на лоб струился пот. Кирзовые сапоги вовсе не помогали уставшим от долгого бега ногам.
Пограничный пёс Мухтар, взявший след нарушителя на вспаханной полосе, теперь рвался в самую чащу леса, ломился сквозь разросшийся кустарник, постоянно цеплявший за гимнастёрку, царапающий руки. Пёс тащил за собой еле сдерживавшего его Рашида.