- При всем уважении к твоим заслугам, Таро, - недовольный голос Кио вторгся и развеял чары. - Твой шанс безвозвратно утрачен. Никто не будет смотреть на тебя так, как прежде, после года с лучшими мужчинами квартала. Так что не трать время на спектакль.
Энцо поперхнулся от такой прямоты, Аки же с облегчением рассмеялся над благородством Кио, не позволяющим дать ложные надежды. Мастер иайдо и сам не хотел расставаться с другом - вместо того, чтобы вступить в высокопарную перепалку, они обменялись серией шуток и краткими поклонами. Черный волк и белый журавль прощались, отправляясь по дороге в никуда.
Таро всерьез верил, что Кио — самый подходящий из них наставник для Моны, а вот Хидео в этом серьезно сомневался. Слишком уж Умник был холодным.
- Когда это Аки успел стать лучшим мужчиной квартала? - искренне заинтересовался он.
- Ну, старики постоянно пропускают момент, когда молодые мужчины отнимают их место. Слишком уж заняты собой, а потом оказывается поздно.
Юноша лишь шутливо пожал плечами, одарив таинственной улыбкой.
- Аки, - Таро кивнул ученику.
Пожалуй, он научил его всему, что умел. Их прервал громкий крик:
- Корабль!
Матрос встревожился. «Лиса» плыла вдоль берега, скрываясь в тенях от деревьев, и увидеть ее, не зная заранее, было непросто. Но вдалеке, среди сверкающего океана неслось судно, его фиолетовые паруса распухали на ветру, и каждый житель Острова Яблонь мог узнать эти флаги и цвета.
Кио взял у Энцо подзорную трубу и некоторое время разглядывал горизонт.
- С длинными прощаниями пора заканчивать, - холодно сказал он. - Императрица прибывает в Ноар.
1 Цуба (яп.) – съемный, украшаемый природными узорами аналог гарды для катаны. В отличие от гарды европейских мечей цуба непрочна и не служит для защиты руки, а лишь для упора.
Глава 5. ГОЛОСА ЛЕСА
Мона следила за длинными ногами Кио. Он перешагивал поваленные стволы так, будто это не представляло никакого труда. Человека эта чаща не ждала, троп никто не проложил, первозданная дикость не знала чужих рук. После торопливой высадки и скомканного расставания с Энцо и оставшимися сайя они втроем шли уже три часа, и корабль вместе со своей командой остался далеко позади. Темный хвойный лес Хайи поглотил путников, погрузив их в тени.
Путь через наваленные в беспорядке ветви и даже целые деревья, вырванные штормами, был тяжел. Острые, потрескавшиеся камни, покрытые влажными травами, сильно их задерживали. Леса Хайя и впрямь выглядели проклятыми, как убеждал их моряк, и мало похожими на просторные холмы Острова Яблонь.
Солнце едва пробивалось сквозь высокие кроны незнакомых сосен и куцых елей, а у земли лучи совсем рассеивались, оставляя в полутьме. Ветки высохших кустов стучали по футляру гуциня на спине Кио, он наотрез отказался оставить инструмент. «Этого не будет», - сухо произнес он в ответ на предложение Энцо – и положил в сумку только самое необходимое.
Мона терпеливо навесила на себя дополнительное покрывало. Брать лишний груз было опасно, но она не могла заставить Кио отказаться от музыки, в которой он был столь хорош. Сайя доверились ей – и она должна была о них позаботиться.
Аки захватил побольше еды и снаряжения, ничего не спрашивая. Он единственный наслаждался буреломом, ярко-зелеными от мха стволами, блеклыми белыми цветами, лезущими из камней, даже кривыми ветками, напоминавшими сгорбленные фигуры. Аки разглядывал все вокруг с едва заметной улыбкой, будто мрачные леса Хайи были ему другом.
- Ты слишком доволен жизнью, - Кио кисло взглянул на него. - Интересно, был бы я столь же весел, если бы освободился от своего учителя?
- Ну, я сбежал именно поэтому – чтобы царапать лицо, теряться в лесах, быть в опасности. Так что не жалуюсь.
Аки оторвал сухую ветку и сделал из нее что-то похожее на посох. Он ткнул им вперед, чтобы понять, не скрывает ли мох провал между сгнившими сучьями. Растянуть лодыжку или разбить лоб здесь было проще простого.
- Любопытно, но я не помню, что стало с моими учителями, - Кио ловко проскользнул под тяжелую смолистую ветвь. - Кацу и Таро скинули их с престола любви, не запачкав рук. Квартал требует свежую кровь, и прежние боги исчезают наутро без следа. Но я помню Гина, человека, который научил меня держать меч, и госпожу Фуде, рассказавшую мне все о музыке.