- Я могла бы помочь.
Мона пыталась разложить свои пожитки.
- Я хочу оставить хотя бы немного самоуважения. Ученик вполне справится.
- Боюсь, твой единственный ученик – это я, - девушка развела руками. – Кстати, Кио, ты умеешь делать еду на костре?
Сайя скрестил руки на груди:
- Вряд ли это сложно. Но – нет.
Мона решительно села у дерева и постучала ладонью по колену, призывая Кио поставить ногу рядом. Затем она положила руку на укрытую сапогом лодыжку, как делала раньше с братом, когда они ходили в горы. Первые походы с непривычки изнашивали ноги в тряпки, здесь же Кио слишком торопился победить камни Хайи.
Однако, когда она ощутила тело сайя под пальцами, собственная простота показалась непозволительной. Нельзя просто так касаться луны.
- Тебе не терпится упасть к моим ногам?
Мону словно толкнули в теплую воду — и она погрузилась туда целиком.
Всего пара нот, почти неуловимых изменений - и сдержанный мастер меча преобразился. Ее ресницы дрогнули в ответ на опасную мягкость.
- Я надеюсь добраться до Хакё без того, чтобы нести тебя на себе. Только и всего.
- А я хочу, чтобы ты несла меня на себе.
Невинные слова в устах любовника меняли свой цвет, распускались камелиями на коже. Кио дурачил ее, ведь квартал остался позади, надеялся, что она рассердится - и оставит его стаскивать сапоги в одиночестве.
- Хватит.
Мона аккуратно надавливала на красиво выделанное голенище, стараясь не навредить, и посматривала на Кио, но лицо сайя ни о чем не сообщало. Осознав, что девушка не отступит, он просто покорился неизбежному.
- Тебе больно?
- Поторопись.
Она дернула сапог – и взору открылась бледная крепкая ступня, которую разукрасили полосы мозолей. Кио отдернул ногу и поставил ее в холодный мох. Терпеть боль он умел.
- Я же говорил, что ученик справится гораздо лучше.
Сайя старался отвернуться от нее, сбежать, оставаясь на месте, а ей хотелось снова ощутить крепкий изгиб его ступни. Царственное недовольство происходящим позором, которое излучал Кио, смешило девушку.
- Видел бы ты меня после первого похода на перевал. Я хромала, словно побывала на войне. И еще: пока мы идём до Хакё, теплая ванна нас в лесу точно не ждет.
Слабая улыбка появилась на лице сайя. он аккуратно поставил перед Моной вторую ногу.
- Я как раз пытался представить, на что буду похож после недели пути. На бродягу или ёкая? И смогут ли меня узнать люди?
Мона освободила из плена вторую ногу Кио, и он выдохнул с облечением. Выдох запутался в ее волосах, все еще слабо пахнущих морем.
- На ёкая, - Аки сбросил собранные сучья на опушку. – Через неделю без мытья узнать тебя будет трудновато. Мы все превратимся в вонючих чудовищ.
Кио фыркнул.
Подмывало пробежать пальцами по его узкой голени, коснуться твердой округлости колена, почувствовать упругость его бедра, но Мона надеялась, что об этом нельзя догадаться. Тугие связки, кости и мышцы – тело, как его ощущают воины или лекари, а не любовники. Кио пугала мысль, что он упал с небес в бурелом, словно сгорающая звезда, Мону же это интриговало — звезда, ходящая по земле.
Она передала мазь, не собираясь дальше испытывать терпение сайя:
- Если намазать и слегка накрыть повязкой, то за ночь немного заживет и станет не так больно. Предлагаю остаться тут – скоро начнется закат. А утром нужно обмотать как следует.
- Я ходил в додзё, дона, - едко заметил Кио, - и мозолями меня не удивишь. Также мне не требуется сиделка.
Мона начала понимать, почему он понимал Кацу лучше остальных - оба умели быть очень ядовитыми. Она поднялась и пошла прочь.
- Дона, он шутит, - Аки отвлекся от разжигания костра. – Кажется, что мир разломился, а мы потерялись в трещине. Даже Умник ненадолго потерял равновесие.
Он соорудил шалаш из веточек и собирался разжечь костер, но пока терпел поражение. Его это ничуть не расстраивало – он пытался снова и снова. Аки нравилось учиться, и Мона не стала вмешиваться, осознав, что сайя озабочены своей самостоятельностью.
- Вы все скоро уйдете, - вдруг вырвалось у нее. - Уйдете, как Таро. - и ничего не останется. Я не понимаю… Не понимаю, кем стану, если вас не будет рядом.