Изао повернулся и увел их с тропы, дразня открытой спиной. Никто не планировал нападать, ведь они сами пришли в Хакё, но Мона чувствовала, что он их проверяет. Остальные воины следовали позади.
- Мне ведь не придется лезть по горам?
Аки вздохнул, запустив руку в растрепанные пряди.
Изао сошел с тропы, углубляясь в заросли. Он разрезал лес, словно тонкий нож, и Мона могла лишь позавидовать тому, как хорошо он знал эти труднодоступные места. Путь был хорошо скрыт - найти его мог лишь тот, кто понимал, куда идти. Если они решат сбежать из Хакё, Изао без труда их обнаружит.
- Мы пленники?
Мона представляла свое знакомство с Хакё совершенно не так. Кио мягко сжал ее плечо и отпустил - то ли хотел успокоить, то ли просил подождать с расспросами.
- Нет. Вы - соискатели. Свежая кровь редко добирается до Соколиной столицы.
Соискатели? Она не стала доставлять Изао удовольствия своим неведением. Аки обратил внимание на девушку с луком, надеясь обзавестись союзником, если дела пойдут плохо.
- Как зовут тебя, дона? - прищурился он. - Мы испортили твои стрелы.
Он выглядел очаровательно виноватым.
- Аяне. Меня зовут Аяне.
- Подходящее имя для воительницы, которую нельзя заметить. Хотел бы я уметь так же прятаться в лесу.
Мимолетный блеск белых зубов, игривый прищур. Пальцы юноши случайно задевают ворот рубашки, заставляя смотреть на его тело чуть дольше, - и вот уже оторваться невозможно. Ты тонешь, привязанный очертаниями загорелых ключиц, юношеской самовлюбленностью и собственной хрупкостью перед ее властью.
Аки использовал обаяние с той же простотой, с какой Мона рассекла плоть Мичиро мечом. Банальности в его устах наполнились смыслом, превратились в откровения.
- Твое имя тоже тебе подходит, - выдавила лучница.
О да, его имя легко было заполнить ворохом осеннего золота. Каждый раз, когда Мона видела, какое впечатление сайя оказывают на других людей, у нее что-то перехватывало в горле.
У каждого из мужчин квартала было свое оружие, неповторимая сила, покоряющая не хуже армий. Аки забавлялся смущением лучницы, никогда не встречавшей таких людей, как он. Моне показалось, что его глаза светятся, словно фонарь, оставленный в ночном квартале. Всего лишь обман зрения, игра солнечных лучей в ветвях.
Она только покачала головой, глядя, как он валяет дурака.
- По пути мы нашли статую лисы, - обратилась она к Аяне. - Здесь молятся духам?
- Это лисий источник, - ответил кто-то из воинов со скрытым лицом. - Ни охотники, ни мы к ним не ходим. И уж точно никто им не молится. Они остались от старой династии Хакё.
- Им? - Мона прищурилась. - Их много? Почему источников боятся?
Вид вокруг них изменился. Они поднялись выше по секретной тропе, и деревья здесь омертвели. Голые стволы коричневых сосен с облезшей корой торчали на все более отвесном склоне, словно частокол.
- А почему люди боятся духов? - спросил Изао и остановился. - Потому что в легендах демоны делают из кишок путников ожерелья. Источников три, статуями старая династия пометила земли кицуне. Говорят, заблудившиеся люди выходят к источнику, и если они выпили оттуда, лиса овладевает ими взамен. По-моему, вода там просто отравлена со времен войны. А ты любишь сказки, рыжая?
Аки постучал пальцами по рукояти меча, скрывая любопытство.
- Да. Но на Острове Яблонь никто не поверит в подобное, а здесь даже моряк в порту рассказывал о духах.
- Здесь не Остров Яблонь, - Изао посмотрел наверх и оглушительно свистнул. - Эти земли оставил император и прокляли боги. До императора тут правили духи. В чаще на мысу водятся дикие твари. Статуи - это столбы тюрьмы для духа-оборотня, которую там поставили столетие назад. Ну, или маяк для любопытных дурачков вроде вас.
Мона кратко переглянулась с Кио, но тот не подал вида, что его обеспокоило услышанное.
Скала выглядела неприветливо, словно после долгой засухи, но зато сверху любой путник виднелся как на ладони. Или отсюда ушла вода, или неизвестная стихия заставила растительность высохнуть и пожелтеть. Трава погибла.
- Еще говорят, что лиса-оборотень питается страстью и хочет стать человеком, - добавила Аяне, чей язык развязало присутствие сайя. - Что она может принять облик любого, кого познает, но чтобы получить тело человека надолго, оборотень должен его убить. А еще есть поверье, что если туда придут обычные люди, то будут опозорены лисой, а если влюбленные, то дух свяжет их навсегда. Да много чего придумывают. Но кто пойдет в такую глушь? Там ноги сломаешь.