- Ты дала это, - он показал на искрящееся море, террасу, стаи голубей над чужеземным храмом. – Наилучший обмен из возможных. Я научу тебя технике, но мастеров меча побеждают не техникой, а опытом и духом. На турнирах многое решает скорость, но уличные бои безжалостны, там требуются... беспощадность и фантазия. Научиться им можно лишь сражаясь.
Мона не могла поверить своей удаче, но даже больше собственного любопытства ей хотелось, чтобы мастер иайдо мог применить свое мастерство.
- Я хотела бы узнать, кто сумел оставить тебе шрамы. Сайя говорят, к тебе невозможно подкрасться.
- Ты знаешь, что твое лицо немного распухло, дона? – рассмеялся он. – Выглядишь так, словно подралась в кабаке.
Она наклонила голову, словно надеясь разглядеть ответ. Сайя снова вспомнил, что придворной выучки и понимания, когда разговор стоит закончить, ей недоставало.
- Я выступил против императрицы вместе с тобой, - напомнил Кио. - Этого вполне достаточно. Не нужно требовать от меня раскрывать душу. Когда мне хочется это сделать, я беру гуцинь, хэгым или флейту. Откровенные разговоры о прошлом не моя стезя.
- То есть ты доверяешь мне настолько, чтобы выползти по грязи из квартала, стать изгоем и преступником, но недостаточно, чтобы рассказать про шрамы?
- Да, именно так, - он поймал ее за плечо за миг до того, как она собиралась встать. – Останься.
Мягкость мелодичного голоса Кио была неизвестной ей, удивительной формой силы.
- Мне нужно за что-то держаться, чтобы не пропасть на материке, - пояснил он. - Я расскажу, если придет время, но пока оставь мои тайны мне.
Она отвернулась и вытянула ноги, прижавшись головой к его одеянию. Так они и сидели – невозмутимый Кио с новой книгой полулежал в кресле, Мона щурилась у его коленей, задрав голову в небо. Ветер медленно раздувал складки синих рукавов сайя. Пахло морем.
- Я забыл сказать, что Аки заходил. Их позвали на маскарад для богатых бездельников, а сам он пошел на вечерний городской рынок. По предложенной листовке я бы сказал, что их пригласили в костюмированный публичный дом. Тебе приглашение тоже передавали.
- И почему меня позвали в такое место?
- Дерущаяся на мечах женщина, которая расхаживает по городу в компании развязных мужчин, кажется жителям Ноара невероятно распущенной, - с тенью насмешки ответил он. – Думаю, это было оскорблением, которого ты не поняла, так как плохо знаешь местных.
- Или нас опять приняли за пиратов, - фыркнула Мона. – Ты пойдешь туда? К ним?
Вопрос прозвучал слишком осторожно.
- Вряд ли. В поездках с Ханси я видел похожие закрытые приемы. Там нет ничего, что могло бы меня заинтересовать. Никаких загадок. Я сбежал с тобой не потому, что хотел большего количества плоти, а потому что иначе был бы казнен. Поэзия Су Ши кажется мне более возбуждающей.
Она поковыряла черепицу пальцем.
- Ты вовсе не одинока, - немного смягчился Кио. – Если долго держать зверей в клетке, они сходят с ума и хотят излишеств, но им быстро надоест. Как-то я видел ворону, которая после долгого времени в гнезде кидалась на ветки и терзала их, желая движения. Хидео и Таро напоминают мне таких ворон. Они похожи в своей неуёмности.
- Я рада, что ты здесь.
Красная крыша нагрелась от солнца и приятно отдавала тепло.
- Я… - он проследил за кружащими голубями. – Я тоже рад. Ноар - неприветливый город, но в его грубости есть что-то подлинное. Прочитав несколько источников, я уверен, что школа мятежных мастеров находится в горах лесов Хайя. Это не сказка.
- Значит мы их найдём.
Он наклонил голову и процитировал:
- «Боясь, что ручьи бесполезных слез разрушат любовь, всю силу безутешной грусти я выплеснул в волны новых надежд».
- Ты подшучиваешь надо мной, сайя? – усмехнулась Мона. – Не ты ли предложил поискать изгнанных мечников?
- Согласись, что про надежды на новый мир сказано верно.
Он расслабился в кресле, окруженный книгами и окутанный в дорогую синюю ткань, словно даже не покидал Остров Яблонь. Солнце Ноара льстило ему точно так же, как свет островов - Кио приносил далекую роскошь квартала с собой. Благородный мастер, нарисованный на облаках каллиграфическим росчерком чернил. Проницательный, но отстраненный взгляд, тонкое серьезное лицо, которое невозможно забыть.
- Я слышала, как ты играл для кого-то, когда стояла у стен квартала, - призналась она. – Скрывалась в темноте, считая, что никто меня не увидит, и так проходил день за днем. Я ждала, что вы придете за мной.
Мона замолчала, и Кио не стал ее торопить.
- Но когда я услышала звуки твоей музыки, внутри что-то разорвалось. Эта мелодия больше не была предназначена для меня, - она напряженно вглядывалась в горизонт. – Страшно было думать, что теперь ты так же непревзойденно будешь играть для кого-то еще. Вот тогда я поняла, что больше никогда вас не увижу. Я хотела убить стражников у ворот, пока Аки не закрыл меня зонтом от дождя.