- Пожалуй. Изао - хищник. Распаляется, когда видит чужую слабость, - Кио раздраженно вытер лицо. - Я сам виноват, что дал ему повод. Возможно, Кацу был прав, и мне не выжить вне стен квартала. Если бы не ты... Спасибо.
Юноша счел извинения дурным знаком.
- Изао даже не смог бы к тебе приблизиться, если бы ты не шатался пьяным по ночному Хакё. Ты что, обезумел?
Кио промолчал. Он не считал, что объяснения помогут, просто хотел скрыться и зализать раны. К счастью, его покои оказались гораздо ближе, чем он воображал, когда потерялся в лабиринтах стен Соколиной столицы.
- Что ты здесь делал?
- Искал Мону. Она любит бродить одна, а это небезопасно. Иногда я присматриваю за ней издалека.
Кио только поблагодарил богов про себя, что Аки так внимателен. Женщина уже ушла, оставив недопитое вино, и пустое ложе обещало покой. Аки прислонился к стене и наблюдал за тем, как Кио с омерзением сбрасывает порванную юкату, которой касался Изао. На бледном рельефе тела расползались ссадины, краснели следы от ударов.
Только переодевшись в хакама, тщательно омыв исцарапанное о камни лицо и подпоясавшись ножнами, Кио успокоился. Присутствие оружия или инструмента всегда его меняло, добавляло порядок и ритм в зловещую непредсказуемость мира.
Аки вдруг подумал, что мастер иайдо ненамного старше него самого. Это была странная мысль. Их разделяло лет шесть или семь, которые казались бездной из-за статуса, знаний и поведения Кио, но по сути он тоже был очень молод.
- Мы больше не в квартале. Ты знал, что среди тех женщин, что тебя посещают, уже началась резня? - спросил Аки. - Все хотят благосклонности мастера-менестреля. Хакё - место многих смертей. Нужно внимательно следить за каждым шагом, иначе Мико от нас избавится.
- Может быть, я хочу резни. Ты не представляешь, как люди умеют надоедать...
Кио потянулся за недопитым вином, затем устало связал волосы в узел, но пальцы дрогнули, движениям недоставало привычной аккуратности. Шрамы выпукло ползли по скуле, на шее слабо билась жилка. Но, несмотря на волнение, сайя понемногу возвращал внешнюю невозмутимость.
- Что тебе дают эти капризы? - не понимал Аки. - Любому и без того известно, что ты можешь получить все, что захочешь. Но здесь твое безрассудство закончится тем, что Изао сбросит тебя со скал стервятникам. Нельзя бесконечно его дразнить!
- Никто не получает все, что захочет. Разве что человек с невероятно скромными желаниями, сельский дурачок.
Кио лег и посмотрел в потолок, пытаясь привести мысли в порядок, но его переполняли незнакомые чувства.
Он не догнал девушку, едва не потерял достоинство, проиграл в драке, совершил множество ошибок - незавидные результаты для человека, привыкшего полагаться на свой ум. В каком-то смысле такая неожиданная неупорядоченность его развлекала, но он не понимал, что привело его к такому прискорбному хаосу.
- Так вот в чем дело... Ты должен поговорить с Моной. Чтобы нас завтра не прирезали, пока ты бродишь по стенам без оружия.
- Ты забываешься.
В голос Кио вернулось превосходство. Пальцы гладили рукоять, разыскивая успокоения в ее прохладе.
- Нет. Это ты потерялся, Кио, - возразил юноша. - Я бы переложил этот разговор на кого-нибудь постарше, но здесь никого нет. В Хакё мы можем доверять только друг другу. Ты боишься материка и ненавидишь политику, а потому забиваешь дыру чужими восторгами, но это нас всех убьет. Пора взять себя в руки.
Кио замер. Устами Аки говорил Таро, это был его простой и ясный взгляд на вещи. Молчание все длилось и длилось, вязкое, неуютное и неловкое.
- Лис... едва не изнасиловал ее мной, - наконец глухо произнес Кио. - Но даже случись это, я бы не был столь расстроен. Он вывернул меня наизнанку, сделал слабым перед вами. Неудивительно, что она не хочет на меня смотреть. И я не знаю, что мне делать.
Аки настолько поразился, что любые слова совершенно вылетели у него из головы.
- Все должно было быть не так… Я сделал бы все иначе. А теперь все испорчено. Ты, Таро, даже Кацу - у всех было свое время, а мое отобрал лис.
Самомнение Кио заставило присвоить вину за жутковатые проказы существа себе, но больше всего сайя мучил стыд. Он воспринял молчание Аки как осуждение и продолжил:
- Я оказался... бессильным. Это так унизительно. А ведь она разрубила стрелу... Невероятно.