Кио немного растерялся.
- Я поражен. Но… Я играл для тебя, Мона.
Она опять обернулась, приоткрыв рот от изумления. От печали не осталось и следа. Кио выглядел уязвленным:
- Неужели ты всерьез могла подумать, будто я стану играть разным женщинам одну и ту же музыку? Это просто оскорбительно.
Сайя неискренне рассмеялся и встал, собирая книги. Светлые волосы потекли по синему мягкой, своенравной лавиной. Музыкант императрицы Острова Яблонь хотел лишь одного – покинуть крышу.
- Аки сказал, что ты страдаешь и приходишь к стенам квартала. Я сел в проклятом саду и играл, чтобы ты знала, что мы тебя не забыли.
Он покачал головой, не желая верить в происходящее.
- Но я рад, что мое искусство тронуло твое сердце. Пусть и не так, как я думал. Если бы я знал, что принесу только страдания, никогда бы не взялся за гуцинь.
Мона боролась с желанием рассмеяться.
- Простите меня, учитель, - она глубоко поклонилась. – Я поняла все неправильно. Это большая честь.
- Тебе не за что извиняться. Это мне, видимо, стоит стараться, чтобы меня понимали верно.
Он рассеянно ответил на поклон и направился в свою комнату, а Мона зарылась в руки, чтобы никто не слышал ее смех. Вечер перестал быть таким пустым, заискрился, словно далекая линия моря.
Глава 2. ЧУЖИЕ БЕРЕГА
Морской, горьковатый ветер растрепал темные волосы Аки. Лисьи глаза юноши нетерпеливо вбирали жизнь чужеземного порта.
Он стоял с горделивой осанкой человека, воображающего себя владельцем и поскрипывающих судов, и зданий непривычной архитектуры, и даже груженых тюками рабочих. Волны недовольно ворчали под причалом. Утонченная красота юноши давала обещания, но хулиганская ухмылка, загар и одежда, больше подходящая для юнги, сбивали с толку.
- Лес Хайи? В леса Хайи лучше не соваться, - отвечавший на расспросы Таро и Кио мужчина поморщился и зажег набитую табаком трубку. - Выглядите как богатые господа с островов, таким там точно делать нечего. Даже корабли мимо того мыса проходят побыстрее – мрачный он больно. Может, вам лучше хорошее заведение посоветовать? Там девчонки – высший сорт!
- И все-таки.
Кио вежливо улыбнулся одними губами. Моряк окинул его придирчивым взглядом, но уже понял, что зря тратит слова. Что-то было в манерах беглого мастера меча и музыки - Кио не нужно было повышать голос, чтобы убедить.
- Злится, - с усмешкой шепнул Аки.
Мона не замечала следов раздражения на лице Кио, но юноша знал его гораздо дольше.
Контраст между сайя, беглыми любовниками Острова Яблонь, и темным от тяжелой работы и табака мужчиной был разителен. Таро предлагал переодеться и «затеряться» среди местных жителей, но, наблюдая за происходящим, Мона поняла, что этот план обречен на поражение. Сайя прекрасно умели притворяться кем угодно - кроме обычных людей. Они воспитаны так, чтобы их замечали все вокруг.
- Да плохие это места просто. Дурные, - стоял на своем моряк. - Раньше разбойников много было. У подножия горы, прямо у начала лесов Хайи стоял кабак. Так там вечно лихой люд собирался. Бузили, обмывали сделки, на деньги играли. Приличным людям там делать нечего. Говорят, духи ходили туда играть на души людей.
Заметив, что это не произвело на Кио впечатления, он продолжил:
- Если выше в горы, то там преступники с островов прячутся. Раньше-то полуостров вашим императорам принадлежал, там руины старого города, как его… Не помню, как по-вашему. Соколиная столица.
- Хакё, - подсказал Таро. – Защитники предпочли убить себя, но не сдаться. Но Соколиной столицей его называли только завоеватели. Для нас это Хакё, разбитый город.
- Ну пускай, - согласился моряк. – Это ж больше ста лет назад было! А если глубже в лес зайти, там и дороги-то толком нет. Все заросло. Много мертвых деревьев, чаща страшная – не проберешься. Все ноги переломаете. Люди туда только умирать ходят. Боги прокляли этот лес.
Мореход обратился к Таро в поисках поддержки, словно покрытый татуировками воин должен был урезонить друга. Тот лишь пожал плечами и скользнул взглядом по чересчур молчаливой Моне.
В отличие от остальных сайя Таро открыто торжествовал, покинув квартал, и упивался украденной свободой. Триумф довольного бунтовщика отражался в каждом его шаге. Таро устраивала любая опасность, и в вихрь этой воинственной непокорности было легко падать. Даже на корабле Мона старалась перенять его непредсказуемость в поединке, не давая сайя покоя.