- Твоя женщина не будет заботиться о тебе, - проследила за его взглядом Аяне. - Она такая же, как Изао, как Инанна. Это видно в том, как она тренируется. У всех ведь есть что-то кроме войны, но не у них. Война у них вместо музыки.
Девушка предлагала выбор - лук или меч, стать своим или остаться чужаком. Аки прекрасно знал, что не она принимает решения в Хакё, хотя ему было приятно внимание.
- Поверь, в ней нет абсолютно ничего от Изао, - усмехнулся он и встал. - Твой командир - палач и насильник, а Мона готова за нас умереть.
- Я видела, - кивнула Аяне. - Такие, как она, с готовностью делают большое, с размаха шагают в песни бродячих певцов. Но ее не окажется с тобой, когда ты загрустишь, когда заболеешь, когда потеряешься. Люди вроде нее просто не замечают того, что не находится на выбранном пути.
Аки собирался возразить, но голос девушки изменился. Слова будто съехали с колеи и давались ей с трудом, словно Аяне засыпала. Лицо под капюшоном потемнело, обострилось, в нем появилось что-то нечеловеческое. Аки будто оказался на границе сна, когда вещи теряют свою четкость, а безобидные предметы могут показаться чудовищами в неверном свете. Прежде, чем он успел что-то сделать, звериные глаза встретили его встревоженный взгляд.
Аки выхватил меч, но превращение Аяне завершилось. Кошмар протек в крепость, голос оборотня зарокотал - соблазняющий и страшный.
- Все здесь принадлежало мне. Этот лес. Эта крепость. Эти дороги. Страсть, которую ты пробуждаешь в девушке, - дрова моего огня. От каждого вашего шага расходятся волны пламени, - урчал голос лиса изо рта Аяне. - Боги послали мне жрецов любви, чтобы спасти нас из заключения. Мне надоело ждать.
Вонзить клинок в искаженную фигуру нетрудно, но кого он убьет - лиса или Аяне? Изао сбросит его с башни за смерть своего бойца.
- Чего ты ждешь? Что тебе нужно?
Аяне схватила его за горло и подняла в воздух, словно молодой мужчина ничего не весил.
Она не была высокой, но оборотень будто растянул ее ноги, осквернил тело и вылепил то, что ему было необходимо. Аки задыхался, глядя на разбитую голову Бокудена. Он впивался в безжалостную руку зверя из снов, но не мог вырваться, захваченный мощью, превосходящей его собственную многократно.
Хватка была горячей, словно угли, словно лоно, словно крик Моны в постели. Она обжигала кожу. Девушка подула - и, задыхаясь, он ощутил возбуждение, разрывающее его в клочки. Смерть и эйфория были связаны в этом круге, оборотень горел каждый миг и передавал свою жадность ему. Гарь, желание и тлен, лесной пожар, пожирающий острова.
- Другие лисы, которые спят. Разбуди их.
- Чтобы они тоже меня душили?
- Ты был будущей гордостью столицы, юный преемник Таро. За тобой следил весь город, женщины целовали твои следы. Кто ты теперь без своего учителя? Скоро мастер меча и музыки займет твое место в постели. Кто угодно займет твое место, если ты мне не покоришься.
Аки пнул девушку в живот, но та даже не дрогнула.
- Я не... могу дышать...
Аяне чуть ослабила хватку, давая возможность вдохнуть.
- Ваши тела - хрупкие скорлупки, - голос оборотня звучал у него в голове. - Прими мой дар, стань моим союзником. Или я сброшу тебя вниз и попробую с остальными. Рыжая знает цену и власти, и плоти. Она так же ненасытна, как я.
- Мона вспорет тебе брюхо, если начнешь угрожать.
Ему было слишком больно, чтобы смеяться.
Аяне подошла к краю стены, и теперь ноги молодого сайя болтались над пустотой. Глаза оборотня пылали настоящим огнем, он изливался из глазниц, словно гнев богов. Далекая земля внизу обещала бесконечное падение и грубые камни.
- Я доволен... тем, что имею, демон, - просипел Аки. - У меня все есть. Это ты хочешь подбирать... крохи чужих страстей. Хочешь города… которые о тебе забыли.
- А ты упрям, юноша-осень, - голос изменился. - Я ценю твое достоинство. Но когда императрица постучит в ворота, вы будете более сговорчивы. Она уже рядом, бредет на ваш запах, словно бешеный пес.
Аяне отбросила его под ноги разбитому Бокудену, где юноша уперся руками в землю и пил воздух разрывающимися легкими. Осколки статуй грызли ладони, и это было слишком настоящим чувством. Свет солнца, раздавленная трава и саднящее горло - все говорило, что это не сон. Дух пришел за ним на самом деле.