Аки закашлялся, подавившись жадными глотками холодного воздуха. Когда он снова смог дышать без труда, то увидел обмякшее тело Аяне неподалеку. Сердце стучало, словно бешеное. Так значит оборотень мог не только менять облик, но ненадолго забирать чужие тела. Нужно было спешить, рассказать остальным, чтобы лис не застал их врасплох.
- Что случилось?.. - Аяне приходила в себя. - Ты меня ударил и пытался сбежать? Боги, как больно...
- Конечно, нет! - возмутился он, хотя часть обвинения была справедливой. - Ты потеряла сознание и ударилась во время падения. Я хотел позвать помощь.
Он помог ей встать.
- Ударилась о траву? - она осмотрела место, где только что лежала. - Я тебе не верю. Я слышала чужой голос. Он бился в голове... Здесь был кто-то еще.
- Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это, разве нет? - потерял терпение Аки.
- Мои глаза... Они горят. Как раскаленные монеты...
Она снова начала падать - и Аки подхватил ее, затем взял на руки и осторожно понес вниз. Где бы ни был оборотень, это место он покинул. Только горные голуби просвистели над головой, торопясь в леса.
Оставить жертву лиса валяться на стене сайя не мог. Самые ужасные варианты того, что дух сделал с ней, приходили ему в голову - и Аки торопился, не желая быть ответственным за чужую смерть.
- Что случилось?
Охрана отняла у него Аяне, любимицу Изао передавали из рук в руки, пока та не оказалась у лекаря, бессильно раскинувшись на кровати. Девушку в крепости любили, как любят талантливое дитя, принадлежащее всем, а он был чужаком, вызывающим подозрения.
Получить от нее внятные ответы оказалось невозможно - у девушки стремительно началась лихорадка, худое тело била дрожь, поэтому всем пришлось удовлетвориться объяснениями Аки. Юноша сжал пальцы больной, чувствуя свою вину, но он не знал, что может сделать. Сколько у него времени до того, как лис выберет кого-то еще? Аяне бормотала что-то себе под нос, изгоняла остатки духа, словно жуткую болезнь.
- Это вы принесли нам заразу, в Хакё не болеют, - сварливо буркнул Йоджи.
Аки вздрогнул и вышел прочь. Нужно было спешить.
***
Опершись на стену, словно скучающий сорванец, Мона ждала пробуждения Кио. Он погрузился в сон так глубоко, будто тысячу ночей до этого не смыкал глаз. Он не услышал ни как Аки убежал покорять стены Хакё, ни как Мона фехтовала на каменной лестнице у входа. Сайя слегка изогнулся под покрывалом, подложив под подбородок ладонь, - и город беглых преступников находился очень далеко от него.
Крепкая лодыжка и лотосовая ступня, успевшая зажить от испытаний лесов материка, торчали из-под покрывала. Но в отличие от спящего Хидео или окутанного темным огнем Таро, Кио был собран даже под властью сна. Грудь молодого мастера ритмично поднималась и опускалась от спокойных вдохов, и Мона разглядывала горных голубей, не собираясь его будить.
Кио проснулся сразу, внезапно, просто повернулся и открыл глаза, затопив комнатушку глубокой синевой. В тело вернулась душа, и скудное наполнение комнаты уступило место богатству человеческой красоты. Он слабо улыбнулся, и она ответила тем же, поддаваясь власти нового светила.
- В долине Мусаси
Нет гор
За которыми исчезает луна.
Она восходит и заходит среди травы.
Мона поприветствовала его старинным стихотворением, сразу пришедшим на ум.
- Прекрасная память, дона, - Кио взглянул наружу. - Я все проспал. И изрядно перебрал вчера.
Он не рассердился, глядя на стены и крыши Хакё, а будто удивился, что на такое способен.
Мона наблюдала, как он сосредоточенно расправляет слегка помятую одежду, придавая себе достойный вид. Осколок зеркала услужливо подсказал Кио, что к бледным шрамам прибавилось несколько царапин. Узкие брови изгибались вверх над серьезными глазами. Рот сайя пересох от жажды, но он все еще был хорош собой, даже несмотря на нападение Изао.
- Не думала, что увижу похмельную луну, - пошутила Мона.
Ребра Кио болели, словно их переехала телега. Он предпочел бы отмокнуть в душистой ванне и облачиться в соответствующую одежду, но только вздохнул:
- Разве не для этого мы покинули императрицу? Чтобы предаваться излишествам и ввязываться в приключения. Некоторого беспорядка не избежать.