- Есть легенда, - затянулся моряк, выдыхая вонючий, въедливый дым. - О том, что когда-то давно один разбойник рассердил духов леса да так и умер, не успев умилостивить их. И теперь они вечно злобятся, поэтому туда лучше не входить, иначе они убьют или вселятся в путешественников.
- Очень поэтично, - Кио и впрямь терял терпение. – По крайней мере один разбойник в противовес у нас есть. Кто может подсказать, как добраться до Хакё? Мы хотим совершить паломничество, там умерла моя прабабушка.
Таро еле удержался от усмешки. Мона тревожно постукивала пальцами по рукояти катаны и молчала, пока моряк объяснял Кио детали.
Она словно отступила в тень, предоставив сайя главные роли. Так мог бы действовать изучающий обстановку убийца Клана Игл, но тем предписывалась незаметность. Девушка слишком ценила своих ярких спутников, чтобы понимать, что и сама бросается в глаза. На нее посматривали – внешность девы, осанка дуэлянта, заживающий порез на лице.
Ноар оказался крикливой свалкой зданий и людей, не похожих друг на друга, но его огромные храмы, многочисленные каналы с приземистыми мостиками, требующими ремонта, и грязноватые улицы излучали обаяние незнакомого. Над неровной линией портовых крыш высился узорчатый синий купол, расписанный золотыми звездами. Над ним живой дымкой вились стаи горлиц. Душноватый воздух нес отдаленный аромат чужих цветов.
Речь на разных языках раскрашивала порт Ноар, экзотические одеяния смешивались на остро пахнущей свежей рыбой площади, - все не так, как в порту, принадлежащем Ханси, где иностранцы – редкие гости. Некоторые суда прибыли издалека, и их пассажиры не походили на жителей Ноара еще больше, чем экипаж «Лисы».
Говорили, что Ноар – пиратский город, который любит преступников, мошенников и наемников, а раз так, разве Моне, дерзко обворовавшей императрицу, не должны открыть все двери? Вот только она не ощущала себя преступником, вором и изгоем. Но если она действительно хочет основать свою школу меча, начать придется здесь.
- Императрица точно отправила корабль вдогонку, - Аки сощурился на солнце. – Даже не могу представить размеры ее ярости. Стоит местным властям узнать, что нас изгнали, как дружелюбия у них поубавится. Мы должны исчезнуть.
Следя за изгибом бровей Таро, взлетающих вверх в ответ на очередную простодушную тираду моряка, Мона подумала, что их дороги с сайя рано или поздно разойдутся. Она сражалась именно за это, но не была готова солгать себе, что отпустит их без труда.
- Энцо говорил, что нужно лишь купить припасы, завтра отплываем. Погоня должна была отстать из-за шторма.
- Сайя могут устроить переполох даже за час, а мы здесь уже второй день, Мона.
Аки сорвал травинку, чудом проросшую сквозь деревянный причал, и погрузил ее в рот. Простой жест выглядел чувственно, как приглашение.
Парень кивнул на Хидео, замершего на дощатой палубе в театральной паузе. За время плаванья сладострастный шут обзавелся у кого-то штанами, делающими его похожим на бродячего жонглера, и рубашкой, у которой он оторвал отороченные кружевом рукава. Капитан «Лисы» Энцо за несколько монет расстался со своими серебряными кольцами, потому что теперь они висели в ушах Хидео.
Сайя делал стойку на руках, легко переворачивая тело, словно оно ничего не весило. Портовые мальчишки следили за его трюками, раскрыв рот.
- Бесстыдство, - чуть покраснела Мона.
Беззаботный и влюбленный в жизнь, сайя не умел скрываться, и это смущало, как в первый раз. Мона слышала, что Хидео и впрямь может пройти по канату, а на корабле он постоянно забирался на мачты – неожиданное желание для обитателя квартала.
Простое присутствие сайя уже изменяло все вокруг них. Запретные алые камелии квартала расцвели в порту Ноар. Пассажирка в зеленом платье и ее пожилая мать застыли снизу, завороженные улыбкой Хидео. Он балансировал, удерживая и тело, и их внимание одинаково легко. Моне вдруг подумалось, что за похищенными ей волшебниками вскоре прибудет их жестокая хозяйка – и спалит порт дотла.
- Я не собираюсь мешать. Квартал далеко, вы можете делать, что захотите.
- Какая поразительная свобода.
Аки приблизился.
Пушистая травинка, сжатая его губами, игриво защекотала щеку рыжеволосой мечницы. Янтарные глаза юноши-сайя зажглись теплыми бликами. Она ощущала идущее от него тепло, невидимый абрис вокруг тела, и едва заметно подалась вперед. Мона уже касалась его прежде. Она знала его, а он – ее, но после отплытия с Острова Яблонь что-то изменилось.