Афанасий привел первого заключенного, который полными ужаса глазами смотрел на тело, прикованное к стене и какие-то странные штуки непонятного назначения. Гришка взял для начала простое шило, чтобы сделать прокол в вену, и только потом вставить в нее деревянную иглу.
— В спиртное покрепче окуни шило и иглы, дабы заразы каторжникам не занести в вену, — Петька не хотел причинять лишний вред людям, хотя преступники того и заслужили. Услышав непонятные слова, мужик, приведенный братьями, начал усиленно отбиваться, не понимая зачем он здесь.
— Не дергайся, мы лишь немного возьмем твоей крови, а потом вкусно покормим и даже выпить дадим, — Петька попытался уговорить донора на добровольное сотрудничество. Мужик поверил и протянул руку. Гришка долго щупал ее, и все никак не мог воткнуть шило в вену. Сенька подошел сзади, отобрал инструмент и быстром движением проткнул руку. А когда потекла кровь, вставил тонкий полый корешок, к которому была приделана длинная лиана. То же самое проделал с рукой прикованного к стене Ивана. Будущий упырь начал подергиваться, учуяв кровь. Когда стал сильно биться в цепях, игла выпала из вены.
— Так дело не пойдет, он нам все оборудование порвет, — Гришка поднял второй конец импровизированного шланга, — его бы усыпить не мешало или оглушить. Иван аккуратно, не доверяя брату, слегка тюкнул императора по затылку. Тот сразу же обмяк, и теперь дело пошло гораздо спокойнее.
— А зачем вам все это? Что вы хотите сделать? — поинтересовался мужичок, жертвующий своей крови, но не в силах справиться с любопытством.
— А вот о том, что заключенные потом могут придумать не бог весь что, мы как-то и не подумали, — Афанасий почесал затылок. — Полагаю их надо еще в камерах глушить и потом относить обратно, чтобы все делать в беспамятном положении. А этого можно и прибить окончательно, чтобы лишнего не трепал языком. А то потом ищи и казни за длинный язык, если слухи дойдут, — посетовал старший брат.
— Я клянусь своей душой, что буду, как могила. Никогда и ничего не расскажу. Только оставьте, люди добрые, в живых, — упал на колени щуплый мужичок, совершенно безвредной наружности.
— За что тебя сюда посадили? Только не ври, все равно узнаю у охранников наверху, — поинтересовался Иван, решая достоин ли он дальше жить, либо сразу прикончить, чтобы не мучился.
— Ничего такого, просто с соседом не поделили территорию возле дома. Он выбрасывал мусор рядом с моим крыльцом, я ему за это морду набил. А этот гад заявил городовым, что я напал на него, дабы ограбить. А что с него взять-то, ленивая забулдыга. Работать не хочет, даже мусор вынести лень, ко мне спинывает, — чуть не плача, мужик жаловался, не хотел умирать из-за никчёмного соседа.
— Может ему язык подрежем, тогда наверняка молчать будет, — Афанасий нашел альтернативное решение. Вот только Петр воспротивился и запретил насильничать над бедным мужиком.
Остальных пленников уже приносили в бессознательном положении, что значительно упростило это непростое дело. У братьев Ивана и Афанасия к Гришке и Петру возникло много вопросов про то, что мелкие сейчас творили с царским сыном Иваном. Возможно, они бы и не поддержали четырех подростков, если бы сам Иван не признался в том, что сестра его превратила практически в упыря. Новую кровь вливали, а старую сливали, подрезав вены на ногах. Пару раз Иван приходил в себя и снова начинал биться в конвульсиях от запаха крови. Его снова отключали, продолжая вкачивать чистую кровь и сгоняя зараженную.
— Мы уже много перегнали крови, но результат неутешительный, — Гришка тяжело вздохнул, — старая кровь заражает новую, и мы ничем не можем помочь. Надо остановить заразу, может как-то проклясть ее?
— Хорошая идея. Смотри, взял нож Петр и стал рисовать состав крови на утоптанной земле, пока братья меняли доноров, — переселенец поведал об эритроцитах, тромбоцитах, лейкоцитах и вирусах.
— Не до конца понял, но суть уловил. Надо сделать так, чтобы вирус, передающий жажду крови, перестал размножаться, верно? — Петька кивнул головой, соглашаясь.
Гришка начал шептать вызубренное заклинание и призывать небеса для осуществления проклятия, накладываемое лишь на вирус внутри организма. Когда в следующий час Иван пришел в себя, он предупредил, что чувствует себя слабым, но крови уже не хочет. На пятнадцатом заключенном, решили завершить переливание крови. Пережали вены на ногах, дав им закрыться, туго перебинтовав. Ивана сняли и положили на широкую лавку, которую принесли, чтобы всю ночь не стоять на ногах. Он тяжело дышал, ведь вирус дающий регенерацию, больше не работал. И сейчас кровь, отличающаяся по своему составу и с разным резус фактором, начала свой разрушительный процесс. Парень начал покрываться испариной, поднялась температура, начался озноб.