— Очень часто накатывало. Сейчас я понимаю, что, наверное, были какие-то обстоятельства.
— Были. Они спасали твою жизнь. Понимаешь… Бонзе создали артефакт алмазного щита. Создали вполне случайно. Не то чтобы они не пытались, просто это не представлялось возможным. Проблемы начались тогда, когда они рассказали о находке директору завода, а этот директор имел связи с тёмными лицами нашего мира. Так вот, эти самые лица решили заиметь тот самый щит единолично, так сказать. Началось давление на Бонзе со всех сторон вплоть до угроз, и твоей жизни тоже. Им не помогли в министерстве справедливости, объяснив это тем, что Бонзе всё придумали, но им помогли наши родители, которые уже давно поняли, что система мира Уратория далеко не совершенна. Она осталась всё тем же древним государством и напрочь отвернулась от твоих родителей. Их обвинили в подделке артефактов и вышвырнули с завода, а мои родители помогли пристроить тебя в детдом, где ты был в полной безопасности, а потом устроили им фактически побег из города. Через год мы, к сожалению, узнали, что Бонзе погибли, а следы алмазного щита испарились.
Бонзе облокотился на колени и задумчиво сцепил пальцы в замок. Значит, его родители просто-напросто спасались. Спасались сами и спасали сына. Можно было представить, как им было тяжело оставлять Аллана в детдоме. Они оказались один на один со своими проблемами, а мир, который Бонзе сейчас представляет, их просто бросил на произвол судьбы.
Будто прочитав мысли, Мартин продолжил:
— Аллан, государство, на которое ты сейчас работаешь, является прямым соучастником в убийстве твоих родителей. Ты думаешь, сейчас всё изменилось, и коррупция чудесным образом испарилась? Нет. Она просто перешла в тень. Ты не представляешь, как много существует способов, чтобы заплатить взятку, особенно чиновникам. Им плевать на нас, на простой народ. Они, как и в давний компьютерно-нефтяной век, хотят просто держать нас в стойле и контролировать каждый шаг, при этом сами не подлежат никакому контролю. Переходи к нам.
— Куда? — вдруг встрепенулся Бонзе.
— В Сопротивление. Ты главный детектив Снуилбурга. Ты умеешь читать мысли. Ты умеешь логически мыслить. У тебя зелёный доступ ко многим вещам. Ты даже не представляешь, какие у тебя возможности!
— Во-первых: откуда вы всё это обо мне знаете? А во-вторых: я не буду работать против Уратории.
— Это государство отстранило тебя от дела.
— Ты и это знаешь?
— Бонзе, ты же сам детектив. Я успел пробить тебя по базе, пока мы шли к дому.
— Какой базе? Откуда у тебя доступ?
— Не важно. Аллан, ты подумай. Никто никого не торопит, у нас ещё есть время. Смотри, мы справимся и без тебя, но, когда вся система Уратории рухнет, ты тоже пострадаешь, если не присоединишься к нам, конечно.
— Нет!
Бонзе вскочил на ноги и раздражённо посмотрел на этих братьев акробатов. «Что они вообще себе возомнили? — возмущался он сам про себя. — Какое сопротивление? Какое «рухнет»? Они вообще в своём уме?»
— Аллан, — спокойно продолжил Мартин, — всем станет только лучше, когда падёт этот диктаторский строй. Да, Аллан, он диктаторский. Нас уже сотни тысяч по всему миру, которые хотят стать свободными. Реально свободными без обязательных поводков.
Мартин указал на браслет, а Бонзе неуверенно помотал головой. Детектив немного задумался, затем резко сорвался с места и вышел из квартиры.
— Как думаешь, он нас сдаст? — спросил Нельсон.
— Не думаю.
— Но мы всё равно рискуем.
— Не очень. Я почувствовал, что история о родителях зацепила его душу.
— Да и твой дар убеждения нельзя сбрасывать со счетов.
— Наживка брошена, осталось ждать улова.
Мартин хитро улыбнулся, стаскивая с мизинца серебряный перстень с чёрным камнем.
* * *
Аллан шёл по улице и ничего не понимал: не понимал, где идёт, не понимал, где он вообще побывал и с кем общался, не понимал историю о своих родителях и совсем уже не понимал свой мир, в котором он жил и работал.
Родители Бонзе работали на заводе артефактов, создали новый девайс и за это стали преследуемыми и, возможно, впоследствии убиты. Да, убиты, почему-то напрашивался именно такой финал той давней истории.