Мэр вывалился в рабочем кресле, мерно покачиваясь, крутил между пальцами карандаш и усиленно о чём-то думал, Заметив Уокера, он указал на кресло напротив и ещё минут пять провёл в той же позе. Уокер послушно ждал.
— Так, ладно, — наконец-то ожил Брукс и повернулся к посетителю. — Я чего тебя вызвал. У нас по плану стоит ремонт и реконструкция Сердца, и я ума не приложу, куда его можно передвинуть на время ремонта.
«Сердцем» был тот самый генератор информационного поля, контролирующего все девайсы города. Потребляя мегаватты в сутки, он же являлся источником сверхэнергии, которая и пробуждала особые способности мирян.
— Подождите, — удивился Уокер. — Вы не в курсе? Его невозможно переместить.
— А как я допущу к нему посторонних людей? Это запрещено. Я думаю, что передвинуть — не такая уж и большая проблема, тем более мы ремонт делаем раз в десятилетку.
— Я повторю ещё раз: Сердце подвинуть невозможно, ни с физической точки зрения, ни с информационной. Оно стоит строго в географическом центре Уратории и прочно замуровано в пол. Вы хотите, чтобы миряне улетели в космос через портал?
— А… как тогда? — замешкался мэр, не понимая теперь ещё больше.
— Десять лет назад реконструкция велась на месте — это я ещё студентом проходил, — а вот касательно доступа, это уже ваша проблема. Решайте. Моё дело сейчас изучить схемы помещения, чтобы рассчитать материалы.
— Ладно, я тебя понял.
Мэр нырнул под стол и выудил большого формата чёрную папку, на которой аккуратными белыми буквами было выведено слово: СЕРДЦЕ. Уоккер достал из внутреннего кармана блокнот и ручку, открыл папку и стал делать известные только ему подсчёты. К слову сказать, для реконструкции помещения с «Сердцем» существовали строгие указания, так что Уоккер точно знал, какие строительные материалы ему нужны и в каких количествах, если вдруг не всплывут подводные камни при демонтаже старых плиток и штукатурок. Да, на много легче и точнее расчёты тогда, когда есть возможность осмотреть помещение, но в данном случае это было запрещено. Каждый вход на территорию «Сердца» строго фиксировался и регламентировался, и причина «осмотр для ремонта» не котировалась.
Впрочем, проблемы будущего ремонта его меньше всего волновали. Вскоре он получит доступ в помещение к «Сердцу», и вот тогда и начнётся главная операция сопротивления.
Уоккер закончил расчёты, раскланялся и вышел из кабинета, а мэр сразу же нажал на кнопку видеоселектора. Голограмма секретарши увлечённо поправляла пилочкой ногти, но, заметив вызов, резко встрепенулась и спросила:
— Что-то хотели?
— Вызови моего нового помощника.
— Да, конечно.
Голограмма исчезла, а мэр откинулся на кресле и задумался о предстоящем ремонте. Теперь у него всплыла новая проблема с доступом в конфиденциальное помещение, а это прежде всего обращение к Владыке Аре. В этом не было ничего сложного, но мэр не хотел попадать под пристальное внимание начальства, пока не разберётся с некоторыми проблемами.
В кабинет постучали, и в помещение вошёл опрятного вида мужчина в строгом костюме. Он был чуть старше, чем Брукс, но мэру такие нравились больше, чем молодые и неопытные. Вон, один сопляк уже ушёл в удобрение берёзке, и до сих пор непонятно, кто убийца.
— Вызывали? — спросил Джен.
— Да, присаживайся. — Мэр указал ему жестом на кресло. — У нас по плану ремонт Сердца. Организуй мне встречу с Владыкой.
— Ого, это небыстрое дело.
— Сам знаю. И… Я даже не тороплю тебя. — Брукс задумался. — Хотя… Ладно, просто выполни моё задание.
— Будет сделано, — кивнул Патрик Джен.
— Свободен.
Помощник вскочил с кресла и в мгновение ока вышел из кабинета, а мэр недовольно скривился. Зачем тому сейчас кроссовки-скороходы? Разве что прямо сейчас десять километров бежать собрался в апартаменты Владыки.
Глава 13
На следующий день Бонзе чувствовал себя намного лучше. Настало время реабилитации. Детектива на каталке повезли в манипуляционную и переложили в аппарат-капсулу с прозрачным верхом, подсоединённую к отдельному источнику питания, напрямую от Сердца. Аллан немного волновался. Не смотря на опасную работу, полную реабилитацию он проходил впервые. Ему знакомые рассказывали об ощущениях внутри тела во время процедуры, но одно дело слушать, а другое — прочувствовать на себе. Впрочем, и описать это сложно. Это как… кишки внутри зашевелились, разлилось тепло по телу и пошли «колючки», а в глазах всё поплыло, как после ввода наркоза, вот только всю процедуру Аллан находился в сознании, немного взбаламученном. Длилось это около получаса, мучительно длилось, уж лучше бы его реально в медикаментозный сон ввели, но нельзя было ни в коем случае. Когда крышка гроба, как уже сам себе накрутил Аллан, поднялась, в глаза ударил слишком яркий свет. Так что, Бонзе решил сам для себя, что уж лучше самому выкарабкиваться от возможных дальнейших побоев. Хотя… Кто ж ему позволит валятся дома на больничном? Для страховой компании это дороже, чем полная реабилитация.