Когда Аллана привезли назад в палату, там уже сидела Ульяна. Бонзе с трудом перекатился на свою койку. Болей не было, но была дикая слабость в мышцах. Она должна была пройти к завтрашнему утру.
— Привет, — привычно пробурчал Аллан.
— Доброе утро, — приветливо улыбнулась напарница. — Как реабилитация?
— К утру должен быть как огурчик.
— Отлично. Я принесла твои вещи из регенераторской, так что завтра будешь ещё и опрятный.
— Кота покормила?
— Да покормила, конечно, как ты и просил.
— Он тебя не съел?
— Хах, — рассмеялась Ульяна. — Вельвет очень милый и ласковый.
— Странно, — крякнул Бонзе, скорее реагируя на свои ощущения, а не на слова коллеги.
Его почему-то стало жутко морозить, так что пришлось натянуть на себя одеяло. О таких побочках реабилитации ему не говорили.
— Что странного?
— Он чужих не подпускает.
— Мне кажется, чужие не так часто появляются в твоём доме.
— Ну… в принципе, да. Ты ещё что-то хотела? — не совсем приветливо спросил Аллан.
— Только одно, — ответила Торри. — Завтра в десять утра встречаемся прямо у завода артефактов. Я считаю, нужно начать с низов, так сказать. С истока преступления.
— Согласен, но не думаю, что нас туда впустят.
— У меня абсолютный зелёный доступ.
— Ого, — ни капли не удивился Бонзе, просто задумался, что ж это за птицу высокого полёта к нему приставили.
— Именно. Так что? Договорились?
— Угу, — протянул Бонзе. — Только я сначала в Министерство, а потом на завод.
Аллан демонстративно отвернулся в другую сторону, просто ему совсем плохо стало. Вот тебе и реабилитация. Не удивительно, что её не проводят тяжело больным.
Торри, проходившая такую процедуру два года назад, понимающе кивнула и вышла из палаты.
* * *
Уоккер привычным движением стряхнул пыль и прилипшие сухие травинки с ботинок и вошёл в ангар. Сегодня был необычный день: первое собрание предводителей Сопротивления из двадцати пяти человек. Это были лучшие умы восстания, которые со своими бригадами примут участие в непосредственном развале системы. Там же был и Лев Фостер.
В ангаре зазвучали громкие аплодисменты: так они встречали своего главаря.
Кай Уоккер прошёл в центр, и люди стали вокруг него.
— Всем добрый вечер, — начал Кай, и сразу все затихли. — Спасибо. Я рад сообщить, что с сегодняшнего дня начинается отчёт новой эпохи Уратории. Теперь всё в наших руках, неподвластно только время. Так что настраивайтесь на длительную войну. Первый этап стартовал. Сегодня мне было официально объявлено, что планируется ремонт помещения Сердца. — Вокруг загудели одобрительные возгласы. — Как только я создам смету предстоящих работ, у меня откроется доступ в комнату, и начнётся второй этап операции. Лев Фостер вместо меня проберётся к Сердцу и отключит слежение абсолютно всех артефактов, включая браслеты. При этом будут заблокированы электронные счета высших чиновников и министров.
— Послушайте, это уже совсем другая статья! — выкрикнул полноватый мужчина в чёрной футболке.
— Эта блокировка нужна для того, чтобы они услышали нас, простых людей. Они обязаны нас выслушать! Выслушать и прислушаться. Наш мир под личиной безопасности превратился в тотальный диктат. Люди не чувствуют себя свободными, они ограничены в части прав, и подачки властей в виде бесплатной конуры и никчёмного образования не исправляют ситуацию. Люди обязаны пахать на систему по сорок лет, чтобы достойно жить, оплачивая налоги, и почтенно провести старость. И это в лучшие годы каждого человека. Миряне в век развитых технологий и процветания магии имеют право на безупречное качество жизни, а у нас до сих пор сложные работы доверяют человеку, а не роботу, а всё потому, что покупка человеческого труда дешевле, чем покупка робота. Деньги, как и сто лет назад, решают всё. Деньги! Не люди. Мы заставим их слушать людей!