- Возьми.
- Что это? - спрашивает Виктор, когда ему в руку падает маленькая таблеточка, совсем прозрачная, как капля воды.
- То, над чем я сейчас работаю. Думаю ты оценишь.
- Наркотики?
- Лекарство.
-Не думал, что ты будешь заниматься именно этим. Хотя продвижение всяких новомодных лекарств сейчас довольно неплохой доход. От чего оно?
- Не от чего, а для чего. Эта штука сделает любого человека лучше, чем он есть на самом деле.
- То есть, если я сейчас ее проглочу, то смогу выучить японский за день. - посмеивается он.
Влад склоняется к нему чуть ближе и уже практически шепчет на ухо.
- Нет. Но если ты сейчас ее проглотишь, то станешь как я. Будешь намного продуктивнее, проживешь дольше, будешь чувствовать себя лучше. Все твое существо изменится. Поверь мне, Виктор.- прекрасно зная, как люди чувствовали себя рядом с ним, он умел дать красивое обещание. -Ты знаешь о чем я говорю, это практически наша заветная мечта. Только теперь почти реализованная.
Если это то, о чем Виктор думает, то все серьезнее, чем он предполагал.
Мутными глазами он смотрит на таблеточку, которая вот-вот изменит его жизнь. Он уверен, его жена обязательно поймет его. Он больше не хочет возвращаться в серые бетонные офисы-коробки и смотреть на один и тот же этаж еще лет десять.
Трясущимися руками он закидывает ее себе в рот и без труда проглатывает.
И все мутнеет еще сильнее, его ноги становятся ватными, а в голову будто наливается свинец.
Глаза его нестерпимо жжет. Хочется закричать, но во рту все пересыхает, а язык онемел.
Из-за света фонаря у Влада за спиной, его лица не видно, мало что видно, кроме его крупного темного силуэта.
Виктор хочет закричать. Позвать на помощь.
Не единого звука не вырывается из его уст.
Хоть он и не видит, но чувствует, как Влад усмехается над ним и проводит своими пальцами по его мокрому подбородку.
- Не переживай приятель. Ты все сделал правильно.
И у Виктора сносит крышу.
Он слышит треск и скрежет стекла у себя в голове.
Сердце так сильно бьется, что через пару мгновений наверняка либо остановится, либо все сосуды и тромбы взорвутся к чертовой матери.
Глаза, как бы он не моргал, полностью высохли.
Паника охватывает его мозг и тело, до самых кончиков.
Он задыхается.
Едва держась на ногах, глотая воздух, как только это возможно, он делает шаг и падает на колени. Его плечи обнимают крепкие руки.
Он поднимает голову и видит, как лицо его бывшего лучшего друга с треском раскололось пополам. Огромная трещина проходила через всю его голову. А само лицо таяло, будто воск от самого жаркого пламени. Где то в районе глазниц высунулись две, самого обыкновенного вида, омерзительные щупальцы.
А потом их стало еще больше, и лицо полностью растворилось. Исчезло.
Шипящие звуки, исходящие от существа, разрастающегося в катастрофических масштабах, были сравнимы с шипением телевизора или чего то более жуткого. Гортанные и искаженные, они доносились откуда то из под толстых, голубоватых, как когда то глаза Влада, щупалец.
Что то сжало его горло с невообразимой силой. И тогда там, где должен был находиться рот, он обнаружил кольцо мелких, острых зубов в два ряда.
На улице Понтилиемоновской было все тихо.
Соседи мирно спали в своих кроватях, готовясь встать рано утром на работу.
Женщина в доме напротив все никак не могла заснуть.
И только какая то бездомная дворняга жалобно скулила у мусорных баков неподалеку.
Виктор Некифоров так и не возвратился домой. Не той ночью, не следующим утром. Через трое суток его объявят в розыск, а еще через год он будет считаться без вести пропавшим, как и немалая часть граждан его страны .
Склизкие щупальца, которые полностью обхватили его голову и полезли в глазницы - это последнее, что запомнил Виктор .
*Доверие, оказываемое вероломному, даёт ему возможность вредить.