Его тихий, немного сиплый голос заставил сердце забиться чаще. Как же я рада видеть его! Будь у нас побольше времени, я бы показала ему, насколько счастлива сейчас, но времени, к сожалению, не было.
— Что происходит?
Я заметила, что Ксан начал оглядываться по сторонам, пытаясь осмыслить происходящее.
— Ксан, у нас сейчас нет времени. Нужно срочно выбираться, - сжав его плечи, сказала я, вновь встречаясь с ним взглядом.
Заторможено кивнув, он начал подниматься и нетвердой походкой направился к выходу из клетки.
— Здравствуй, Ксантерион.
Маг уже поднялся на ноги и стоял в центре клетки. Всем своим видом он показывал, что ждет, когда же наконец его вытащат из заточения. От Дартагнана буквально исходила уверенность в том, что мы его здесь не оставим — и он был в этом прав.
Ксан рассказывал мне, как маг помогал ему отбиваться от нападавших. Дартагнан защищал моего мужа до последнего, хоть у него и была возможность скрыться.
— Нужно помочь ему.
— Я знаю, — кивнула я и проделала с клеткой мага то же самое, что и с клеткой своего супруга.
— Надо убираться отсюда как можно скорее, — уверенно проговорил Дартагнан, покидая место своего заточения.
— А как же все эти невинные существа?
Я осмотрелась по сторонам – в клетках были заперты десятки живых несчастных существ, которым тоже была нужна помощь. Только как мы можем им помочь? Их слишком много, а некоторые не могли даже самостоятельно передвигаться.
— Мы не можем им сейчас помочь, — прозвучал уверенный голос мага. – Для начала нужно потихоньку выбраться самим, а потом найдем подкрепление и вернемся за ними. Хорошо?
Осмотревшись по сторонам еще раз, я неуверенно кивнула, понимая, что маг действительно прав. Мы не знаем, сколько врагов ждет нас на выходе, и не можем предугадать, чем обернется нападение на них. Точно можно сказать лишь то, что такое большое количество народа у нас не получится вывести без пострадавших, если вообще, конечно, получится вывести.
Зато небольшой группой мы сможем выбраться незаметно, чтобы позже привести сюда подмогу.
— Знаешь, куда идти?
— Я немного запомнил дорогу, когда меня вели сюда, — кивнул маг. —Только сначала сними с меня эту дрянь, — попросил он, протягивая руку, на которой была завязана какая-то плетеная нить.
— Что это?
— Пока эта дрянь у меня на руке, я не могу пользоваться магией. Сам я ее снять не могу. Только ты сможешь.
— Как мне это сделать?
— Просто доверься магии, как и всегда до этого.
Кивнув, я поднесла руку к своеобразному браслету и прикрыла глаза, призывая магию. Стоило мне только начать, как я тут же почувствовала жар на своей ладони и, открыв глаза, увидела, как плетеная нить горит. По счастью, огонь не причинял вреда ни мне, ни магу.
Переведя взгляд на Ксана, я отметила, что он немного пришел в себя. В его взгляде появилась осмысленность и решимость.
— Идемте, — сказал маг, направляясь вдоль клеток.
Взяв мою правую руку, Ксан переплел наши пальцы, и мы вместе последовали за магом.
Нужно выбираться отсюда как можно скорее.
Глава 28
Крепко сжимая руку Ксана, я шла вдоль клеток, стараясь не смотреть на тех, кто там заперт. Вся моя сущность противилась тому, чтобы кто-то так обращался с живыми и разумными существами. Во мне бурлил гнев, который я так и жаждала выплеснуть на виновных, но пока у меня не было такой возможности.
Неожиданно я почувствовала нечто необычное, что заставило мое сердце забиться чаще. Непонятный ураган чувств накрыл меня и я, потеряв над собой контроль, рванула к одной из клеток.
Моя магия была со мной полностью солидарна. Она рвалась на волю, чтобы освободить того, кто был заключен в той клетке. Я понятия не имела, что происходило со мной в данный момент, но точно знала, что должна помочь пленнику.
Мне практически не пришлось прилагать усилий, так как стоило только поднести руку к клетке, как моя магия тут же начала впитывать чужую магию.
В считанные секунды двери клетки открылись, и я оказалась внутри.
— Что происходит? — удивился Ксан.
Я ничего не смогла ответить, полностью погруженная в изучение незнакомца, лежавшего на полу без сознания.
Из одежды на пленнике были лишь темные брюки, которые местами были порваны и запятнаны кровью. На тех участках тела, которые были открыты моему взору, практически не осталось живого места. Мужчина лежал на боку, и мне было прекрасно видно его исполосованную спину и живот. Помимо этого, на груди у него были вырезаны ножом какие-то символы, и от этого мое сердце сжалось.