Никем неузнанный, сгибаясь под тяжестью добычи Умбарк миновал стражу, и зашагал к городу. Когда пост стражи оказался позади, и его спину перестали буравить подозрительные взгляды стражей, Умбарк расправил плечи и ускорил шаг. С каждой минутой становясь ближе к заветному теплу, крыше над головой, обильной еде и питью, а также девочкам, по ласкам которых истосковался за месяцы мытарств и скитаний выпавших на его долю. Женские глаза, руки, теплота объятий и прочие сопутствующие им прелести, было главным из того, что заставляло его все время ускорять шаг. А когда он увидел милый сердцу Пандорган, в который не чаял вернуться, Умбарк поймал себя на том, что еле сдерживается, чтобы не сорваться на бег.
Вскоре он шагнул в пропитанную дымом и алкогольными парами, насыщенную многоголосьем собравшихся, таверну. Ему никогда прежде не доводилось бывать здесь, поэтому он не опасался встретить старых знакомых. Прежние его приятели и собутыльники были рудокопами, заглядывающими в таверну после напряженного трудового дня проведенного в шахте, чтобы пропустить перед сном пару-тройку кружек крепкого пива. Снять усталость и стресс после трудового дня, похвастать сегодняшней добычей перед такими же работягами, или посетовать на постигшую их неудачу. Рудокоп приходил в таверну только в двух случаях. Чтобы выпить на радостях, если ему повезло, или с горя, если день оказался неудачным. Поскольку в языке ледяных троллей отсутствовало такое понятие, как выходной, то тролли захаживали в таверну каждый день, и только смерть, или тяжелая болезнь, считались уважительной причиной, чтобы этого не сделать. В запасе у измотанных работой троллей было не так уж много времени на отдых, и поэтому они выбирали таверны расположенные поблизости от дома. И ходили только туда, не тратя драгоценного времени на бессмысленные блуждания по городу, учитывая, что ассортимент выпивки и закусок в тавернах был практически одинаков.
В бытность свою вором-карманником, удачливым рудокопом в глазах знавших его людей, Умбарк жил в другом конце города, и поэтому мог быть уверен в том, что здесь никогда не встретит людей когда-то знавших его. Хотя и среди рудокопов случались исключения, любители нарушать общепринятые правила, посещающие за ночь гораздо больше, чем основная масса троллей, питейных заведений. Но в такую даль никому из них добраться было не под силу. С каждой потребленной внутрь кружкой хмельного напитка, походка любителя путешествий становилась все более медленной и нетвердой. После четвертой-пятой таверны бродяга оказывался лежащим где-нибудь под забором, рискуя подхватить воспаление легких от холодной земли, или получить несколько ударов плетью, наказание от городских властей за неподобающее поведение, нарушение общепринятых норм морали.
Лежащая на плечах Умбарка туша оленя обясняла его визит в незнакомую таверну. Ничего особенного. Очередной охотник зашедший в таверну, чтобы продать добычу, которую он мог сбыть лишь в двух местах, если сам не испытывал в ней нужды. Подешевле, но сразу и без проблем в таверне, или подороже, но дольше и с вариантами, на городском рынке. Многие охотники выбирали первый вариант, как менее хлопотный и затратный по части времени. Получить тотчас же кошель набитый серебром гораздо проще, чем весь день торчать на рынке в надежде выручить за добычу побольше. Зачем тратить время на базарные дела, когда его можно с толком провести в таверне, в компании пива и смазливых девиц, готовых на все ради угощения, и небольшого денежного вознаграждения за свои услуги.
Умбарк знал многие подробности из жизни охотников, хотя и принадлежал к клану, не имеющего с охотой ничего общего. За время проведенное в шайке Одноглазого Мочилы ему не раз приходилось встречаться с охотниками, и некоторые их них, в надежде выжить, были весьма разговорчивы, в мельчайших подробностях отвечая на вопросы. Умбарк был любознательным троллем, и поэтому никогда не стеснялся задавать вопросы. Тем самым продлевая бедняге жизнь, которая длилась ровно до тех пор, пока разбойники не теряли к нему интерес, и не убивали, как ненужного свидетеля, узнавшего слишком много.