— Эй, в моём пиве муха!
Граф О'Брайен выполз на край стакана, выпрямился во весь свой дюйм и возмущённо заявил:
— Никогда! Никогда я не был мухой.
— Боже ж мой! — воскликнул толстяк, выпучив глаза. — Да это один из маленького народца!
Моргнув, мужчина повернулся, чтобы рассказать своему спутнику о чуде.
Впервые за год я двигался быстро. Я проскользнул за спину мужчины, незаметно сгрёб крошечного вампира в ладонь и отступил в пустынный дальний конец бара.
— Забавно, — раздался мужской голос у меня за спиной, — он только что был здесь.
— Ну конечно, — ухмыльнулся его спутник.
— Ты называешь меня лжецом?
Бац! Бам! Кулаки взлетали, тела падали. Хулиган ударил обоих мужчин по голове носком, набитым четвертаками, и утащил в заднюю комнату отсыпаться.
Уверенный, что никто за мной не наблюдает, я разжал кулак и позволил рыжеволосому существу выйти на стойку. Он откинул назад мокрые волосы и отжал пиво из своего зелёного плаща.
— Не бойся, — объявил он, яростно скрежеща зубами, — я граф О'Брайен, ирландский вампир.
— Это ты уже говорил, — проинформировал я его. — Ты действительно из маленького народца?
— Ну, я явно не весёлый зелёный великан, — сказал он.
— Вампир-лепрекон? — удивился я.
— А почему бы и нет? Когда-то, на родине, я точил зубы о Камень Красноречия в Бларни.
В самом деле, почему бы и нет? — согласился мой обострённый ум, прикидывая возможные последствия. Помнишь интуитивное предчувствие? Я почти услышал, как в мою дверь постучался шанс.
— Раз в сто лет, — объяснил граф О'Брайен, — мне разрешается входить в мир людей. Боже, о боже, как я хочу пить.
Это решило всё. Я не мог ждать ещё сто лет. Что бы я ни должен был сделать, я должен был сделать это прямо сейчас. Я достал свои старые карманные часы и притворился, что проверяю время, в то время как на самом деле поднёс их блестящую чёрную поверхность поближе к графу. Отражения не было.
Затем я достал свой фотоаппарат и сделал несколько снимков. Граф О'Брайен не возражал. Более того, он принял несколько величественных и устрашающих поз.
— Кстати, — объявил он, когда я закончил, — вампиры не выходят на фото. — Он задумчиво посмотрел на меня. — Найдётся ли в тебе лишка крови?
Я одарил его ободряющей улыбкой.
— Ты можешь укусить меня в любое время, когда захочешь. Но сначала у меня есть к тебе небольшое предложение.
Он внимательно слушал, как следующие пять минут я наполнял тишину золотыми словами серебряным голосом — тихим, конечно, дабы Хулиган и его клиенты не услышали. Я нарисовал картину славы и богатства, непохожую ни на что, о чём граф когда-либо мечтал. Его глаза заблестели при мысли, сколько крови первой группы он сможет выпить, не рискуя утонуть в пивной кружке.
Я пообещал, что он станет восьмым чудом света, а я буду его личным менеджером — за обычные пятьдесят процентов комиссионных.
Сказать по правде, я совершенно не думал, какую культурную ценность будет представлять граф О'Брайен для пресыщенных народов мира. Я думал о новой блестящей машине, что буду парковать перед своим большим загородным домом, о будущих слугах, и о потрясающе вкусных блюдах, о частых поездках в Европу и на Восток, и обо всех красивых кинозвёздах, жаждущих встречаться со мной, когда я стану неприлично богат и смогу это себе позволить.
Я был беден достаточно долго. Я достиг дна, и пришло время от него оттолкнуться. Богатство и слава были на расстоянии протянутой руки, и всё, что мне было нужно, это чтобы крошечный вампир сказал «да».
— Просто скажи «да», — убеждал я его.
— Да, — согласился он. — Я всегда хотел попасть в шоу-бизнес, но ты уверен, что люди будут платить деньги, чтобы увидеть меня?
Я облегчённо рассмеялся, немного истерично.
— Ты видел реакцию того парня. Я покажу тебе кое-что ещё.
Я крикнул:
— Эй, Хулиган!
Подошёл бармен.
— Ещё мартини?
— Разумеется. Но сначала я хочу, чтобы ты кое на кого взглянул.
Я подтолкнул графа О'Брайена рукой. Он шагнул вперёд, запнулся о свой плащ и покатился вдоль стойки.
— Ага! — сказал Хулиган с ухмылкой. — Тебя-то я и искал!
Слишком поздно я увидел деревянную зубочистку в его пальцах. Он опустил руку и аккуратно вонзил кол графу О'Брайену прямо в сердце. Тогда я понял, что проклятием бара «Хулиган» был сам Хулиган.
— Убийца! — я взвыл. — Ты убил единственного ирландского вампира на свете!
— Боже правый, прости, — извинился Хулиган, — но с рыжими волосами и весь в зелёном — я решил, что это оливка.