Спасибо, мистер Бретлоу.
Не стоит, Мак.
Может быть, биологические часы говорили ему, что сейчас полночь, хотя было шесть вечера, а может быть, душой он был еще в Милане: так или иначе, ему чего-то не хватало. Хазлам покинул Холм и прошел триста ярдов до Юнион-Стейшн. Вокруг кишела толпа, закусочная на нижнем этаже была набита народом. В Вашингтоне начался туристский сезон, невольно подумал он.
В чем дело, Дэйв? О чем ты думаешь?
Он пробрался через толпу, едва замечая запахи и звуки. Миновал закусочную и поднялся наверх; оглядел ларьки и народ вокруг, пригородных жителей, ожидающих поезда, и автоматические камеры хранения вдоль стены.
Итак, логика: Бенини, Росси, Манзони, Митч. Все они знали о счете «Небулус». Знали о нем и Умберто, Марко и Франческа, но они не подозревали о том, насколько это знание важно. Знал и он, и другая сторона понимала это, так как он был связующим звеном между Бенини и Митчем. Стало быть, он следующий.
Он купил себе банку безалкогольной шипучки и присел на одну из скамеек у платформы. Место было оживленное: сидящая рядом женщина читала «Ньюсуик», около скамьи играли дети, а родители пытались унять их. Кто-то вынимал вещи из камеры хранения.
Нет, следующий не он, внезапно подумал Хазлам.
Он покинул Юнион-Стейшн и быстро вернулся в Рассел-билдинг. Служащие уже ушли, Донахью был на каком-то приеме, и Пирсон остался один.
— Хотите кофе? — спросил Хазлам.
Пирсон понял.
— Хочу.
Они вышли в коридор и принялись расхаживать.
— Что у вас запланировано на ближайшие несколько дней, Эд?
Почему я — Пирсон взглянул на него. Почему Хазлама интересует именно он? Догадка пришла мгновенно, и кровь отхлынула от его щек. Бенини, затем Росси и Манзони, потому что они были связаны с Бенини. Митч из-за своего отчета. Он сам, потому что он давал задание Митчу. Если, конечно, Митч что-то нащупал и другая сторона знает об этом — а она знает, так как Митч мертв.
— Мне и в голову не приходило. — Он глубоко вздохнул, стараясь держаться спокойно. — Завтра обычный график. Сюда к половине восьмого, обычные встречи до половины десятого. С десяти до одиннадцати — Арлингтон, затем рядовая кабинетная работа до часа. С часу до двух ленч с финансистами, может слегка затянуться. Затем обратно сюда. Работа часов до восьми.
Он пожал плечами, затем мысленно перевернул страницу своего дневника.
— А зачем вам в Арлингтон? — спросил Хазлам.
— Ежегодное посещение Джека.
— Вы всегда ездите с ним? — Потому что если так, то противник может знать об этом и попытаться использовать это.
— Конечно.
— А еще кто?
Пирсон снова пожал плечами.
— Его жена и семья.
— Что он там делает?
— Он ходит к памятнику Кеннеди.
— Каковы его обычные действия у памятника?
Я должен знать, как это происходит, — иначе я не пойму, как противник может использовать это, чтобы добраться до вас.
— Он кладет туда цветок.
— Почему?
— Что значит «почему»? — это была первая попытка ускользнуть от ответа.
— Почему Джек Донахью кладет цветок к памятнику Кеннеди?
— Так поступают многие политики. — Боже мой — это было на лице у Пирсона. Вы что, никогда там не были? Никогда не видели, как там собираются люди — стоят и смотрят, а некоторые опускаются на колени и крестятся.
Конечно… это было в улыбке Хазлама. Извините за вопрос.
Пирсон кивнул.
— В четверг примерно то же самое. Сюда к половине восьмого, встреча с Джеком в девять…
— Но почему завтра?
— Что «почему завтра»?
— Вы говорите, это ежегодное посещение. Так почему именно завтра?
А почему бы нет? Снова пожатие плечами.
— Он всегда выбирает этот день. — Пирсон продолжил рассказ о своем графике. — Встреча с представителями Демократической партии в двенадцать, совещание комитета в два…
Коридор шел по всему зданию вокруг внутреннего дворика, так что они почти вернулись к кабинету Донахью.
— Но почему с женой и детьми, почему каждый год в один и тот же день?
Не скрытничай, Эд, скажи мне правду.
Что если кто-нибудь спросит? Пирсон помнил, как они обсуждали ежегодное посещение Арлингтона на последнем «военном совете». Раньше ведь не спрашивали. Но раньше Джек не баллотировался в президенты.
Надо ли выдавать тайну, спрашивал себя Пирсон; и почему именно Хазламу? Может быть, потому, что они вдруг очутились на волосок от смерти. Может быть, из-за Митча. А может быть, потому, что Хазлам предупредил его о грозящей ему близкой опасности и оттого заслуживал не меньшего доверия, чем сам Донахью.