– Ты что! Я видел, как один из них шевельнулся.
– А запах какой противный! До сих пор чувствуется.
– Еще бы! Все провоняло: подушка, одеяло… Послушай, дашь ты мне наконец поспать?
Короткая летняя ночь длилась несносно долго. В шесть утра Боб сидел уже на кухне. Бледный, под глазами большие синие круги. Потом он заснул в качалке. Там его и застала мать, когда пришла ставить кофе.
– Ты что, болен? Простудился? Устал?
– Нет, просто распсиховался.
– Но почему же? Ты ведь научился управляться с парусами. Неужели ты так близко к сердцу принимаешь эти гонки?
Гонки?.. Да, конечно.
Хорошо, что гонки вот-вот начнутся, можно все свалить на них.
Ян ничего не понимал. Почему его братьям вздумалось ехать в Лилло через доки? Это же огромный крюк. Там опасно, большое движение, и времени сколько потеряют, ведь придется торчать перед каждым мостом.
– А вот посмотрим, кто приедет первым, – подзадоривал Марк. – Ты езжай по шоссе, а мы – через доки.
– Ладно. Только, чур, нигде не застревать, – сказал
Ян. – От складов подальше держитесь.
Оба вытаращили глаза в притворном удивлении:
– Чего мы там не видали?
Этого Ян, конечно, не знал, но их поведение ему совсем не нравилось.
Братья свернули налево. Ян немного поколебался не последовать ли за ними, но раздумал. Некогда. Ведь послезавтра старт, а завтра надо уже плыть в Брескенс.
Когда подъехали к штабелям лесоматериалов, у Боба сильно забилось сердце. При свете дня все здесь выглядело совсем иначе. Марк ехал рядом. Им посигналила машина, которая везла баллоны с бутаном. А вон и старый пакгауз.
За котлами, громоздившимися на гравиевой дорожке, видна была только крыша.
Боб спрыгнул с велосипеда, спустил переднюю камеру, вытащил ее из покрышки и влез на штабель досок.
Территория пакгауза казалась давно заброшенной, но там, где к нему сворачивала дорога, проволочное ограждение было убрано в сторону. Значит, въезд все же есть а заграждение здесь съемное.
Марк сидел на велосипеде и ждал.
– Слезай, пошли посмотрим, – сказал Боб.
– Ты что, читать разучился? Смотри: «Вход воспрещен».
– Я попрошу у них ведро воды, чтобы проверить камеру.
– Ладно, пошли.
Котлы стояли так, что казалось, к складу не пробраться.
Однако толковый шофер сумел бы найти дорогу.
– Похоже на лабиринт, – шепнул Марк. – Крутишься, крутишься и никак не подойдешь.
Обогнув последнюю цистерну, братья очутились перед входом в пакгауз. Дверь была приоткрыта. Сейчас они все узнают. Стоит войти – и все станет ясно. Боб открыл дверь пошире. Над головой раздался гулкий удар медного колокола. Они ожидали увидеть большое помещение, где висят скелеты. Но тут был лишь узкий проход между мешками с песком. Вдвоем, пожалуй, не пройти.
– Это ты, Франц? – спросил кто-то.
– Нет… – сказал Боб. – Мы пришли…
Они услыхали, как кто-то бегом бросился к ним, и Боб поспешно шагнул вперед, чтобы выйти из узкого прохода, но за поворотом он увидел все те же мешки. И тут им преградил путь какой-то человек:
– Вам что надо?
– У меня камера прохудилась, не дадите мне ведро воды, чтобы найти прокол?
Высокий мужчина с крупными чертами лица зло прищурился:
– Ты что, читать не умеешь? «Вход воспрещен», кажется, ясно написано?
– Я видел, но я подумал… – начал Боб вежливо.
– Марш отсюда! – рявкнул незнакомец.
Опять раздался удар колокола.
– Это ты, Франц? – крикнул мужчина.
– Я, кто же еще!
– Подожди у двери, у меня тут непрошеные гости…
Мальчики повернули к выходу.
– А зачем у вас здесь забаррикадировано? – спросил
Марк.
– Чтоб не остаться без головы, если эта лавочка взлетит на воздух. Ну, марш отсюда, да смотрите не болтайтесь больше по верфи!
Возле пакгауза стоял трактор. Франц ждал на крыльце, пока братья не вышли за ограду.
– Еще раз явитесь – позвоню в полицию! – крикнул он им вслед.
Боб накачал камеру, и они сели на велосипеды.
– Да-а, осечка вышла, – вздохнул Марк.
– Вечером вернемся с фонариком и, если скелеты окажутся на месте, позвоним в полицию.
Их обогнал портовый рабочий.
– Послушайте, послушайте! – бросился за ним Марк.
Велосипедист затормозил.
– Вы знаете, нам на каникулы задали сочинение… про порт.
– Понятно, – улыбнулся велосипедист. – Переэкзаменовка. У моего сына тоже.
– А вы не можете нам сказать, где тут что находится?