Когда, мгновением позже, я приземлился, то почувствовал резкую боль в плече, но лишь слегка поморщился. Подо мной шумела Хартли-сквер. Вниз, по водосточным трубам, по колоннам, и вот я уже стою перед мраморными ступенями крыльца дома двадцать семь.
Я исполнил прыжок, который в верхоходстве называется «переворотом дерби»
Честное слово, нет ничего лучше, чем передвигаться верхоходом! Красиво, дух захватывающе и невероятно, невероятно быстро!
Я был весьма доволен собой. Я стоял на мостовой, отряхивая одежду от пыли, и чувствовал себя артистом на сцене – будто раскланиваюсь, хотя вокруг не было ни одного зрителя, способного оценить мои умения. По крайней мере, я так думал…
– Ну-ка, ну-ка, откуда это ты взялся? – раздался голос, звучный, грубый, не без издёвки. – Неужели с неба свалился? А ты не из этих ли… – тут мой нежданный зритель сделал паузу – верхоходцев?!
Это был местный полицейский – лощёный, весь будто с ног до головы начищенный, как медные пуговицы на его новеньком мундире. Что ж, в роскошных кварталах и полицейские соответствующие. Надо сказать, что здесь, в этих декорациях, они слишком уж придираются к тик-такерам. Полицейский с укоризной смотрел на меня.
– Нет, что вы, сэр, – конечно, я запыхался, но старался говорить так, чтобы полицейский этого не заметил. К тому же я надеялся, что он упустит из виду кирпичную пыль на моих локтях и коленях. – Только глупцов тянет наверх. А умные люди ездят на городских четвёрках. До чего славные упряжки!
– Тогда, очевидно, умный господин не станет препятствовать тому, чтобы пройти со мной в участок, где умный господин даст показания, а заодно и объяснит истинную цель своего визита на Хартли-сквер.
– Боюсь, у меня совершенно нет на это времени, констебль, – я постарался произнести это как можно более убедительно. – Видите ли, у меня дело к доктору Кадуоллэдеру… – я вынул из нагрудного кармана жилета карточку, которую мне дал старый мистер Клинк.
– И какое, интересно, дело у шпаны вроде тебя к уважаемому доктору с Хартли-сквер?
– А не кажется ли вам, констебль, что это уж моё дело? – послышался вдруг голос.
Мы оба обернулись и увидели высокого джентльмена в летах, спускающегося по мраморным ступеням крыльца дома двадцать семь. Лицо джентльмена отличала какая-то пугающая бледность. Длинные седые волосы его были расчёсаны на пробор. На носу сидело пенсне с затемнёнными стёклами.
– В наши дни осторожность не повредит, сэр, – с важным видом сказал полицейский, подкручивая чёрный ус.
– Несомненно, констебль, – заметил джентльмен. – Однако юноша сказал вам, что у него ко мне дело.
– Это всё, конечно, прекрасно, прекрасней не бывает, доктор, – продолжал хорохориться полицейский, отчего-то внезапно покраснев. – Но уверяю вас – он бегал по крышам. Вы только взгляните на его колени! А на локти!
– Меня это не интересует. Однако меня может заинтересовать, – продолжил доктор, снимая пенсне с длинного тонкого носа и буравя полицейского взглядом серых, словно стальных, глаз, – реакция главного констебля, когда он узнает, что один из его подчинённых препятствует осуществлению моей медицинской практики.
Полицейский заметно струхнул.
– Так и быть, – уступил он. – Я притворюсь, что ничего не видел. Но только сегодня! – Он посмотрел на меня и нахмурился. – Попадись ты мне ещё раз, уж тогда тебе не поздоровится, умный господин. Уяснил?
Я улыбнулся и кивнул. Бурча что-то себе под нос, полицейский удалился.
– Идёмте же! – Доктор Кадуоллэдер на удивление крепко подхватил меня под руку и повлёк за собой, вверх по мраморным ступеням крыльца, к входной двери. – Расскажете о деле, которое вас ко мне привело. Ведь оно, очевидно, не терпит отлагательств, раз вам пришлось добираться сюда по крышам?
Глава 6
Мы оказались в холле дома номер двадцать семь на Хартли-сквер. Что это был за холл! Хрустальная люстра над головой, пол – из чёрного и белого мрамора! Доктор провёл меня к внушительных размеров лестнице. Ступени её покрывал великолепный ковёр, а витиеватые золотые перила подошли бы и для обстановки королевского дворца.
Когда мы поднимались, я обратил внимание, что на каждой площадке перед входом на этаж висят дорогие медные таблички. Доктор Таддеус Грейс – отоларинголог и терапевт; Доктор Фэн Ли – лечение травами и иглоукалыванием; Доктор Магди-Хан; Доктор Сибелиус; Доктор П. Дж. Дули; Доктор Астли-Спьюм – каждый лечил от таких болезней, о которых я и слыхом не слыхивал: воспалительная и токсическая миопатия; расстройства подвздошного тракта; повреждения подкутикульного пространства, гематомы…