Я смотрю на Грея.
– Король закрыл границы и замок, поэтому Эвелин сказала, что торговля прекратилась. И поэтому все так обеспокоены вторженцами.
– Принц Рэн закрыл границы, используя печать своего отца. Он распустил слухи о возможном вторжении, сподвигнув других людей отвернуться от соседей. Он пресек все попытки международной торговли и заявил, что таков указ его отца. Поначалу это было разумным защитным маневром, но со временем, как вы видите, люди от этого только страдают.
Да, я видела. Видела, как это повлияло на Фрею и ее детей, а сейчас вижу, как сказывается на Коуле и Эвелин.
Некоторое время мы играем в тишине, пока у меня не остается три карты и мне не приходится тянуться к колоде. Мне достается принц мечей. Я улыбаюсь и поворачиваю карту к Грею.
– Ха! Не ты ли говорил, что я могу похитить короля при помощи этого?
– Всего одного. – Стражник бросает мне карту.
Я забираю короля к себе в руку.
– Теперь лишь вопрос времени, когда я выиграю.
– Посмотрим.
– А ты играл в карты с теми сотнями других девушек?
– Нет.
– Почему нет? – удивляюсь я.
– Это сложный вопрос, миледи. – Грей потирает подбородок. – Скорее всего, по той же причине, по которой мне не приходилось стоять перед ними с оружием.
– Ты меня оскорбляешь? – Я изучаю его.
– Нет. – Грей кладет червовую четверку. – Скорее совсем наоборот.
Не знаю, что с этим делать. Слова, сказанные в темноте посреди ночи, обычно намного значительнее, чем слова, сказанные в любое другое время.
– А с Рэном ты в карты играешь?
– Часто, – кивает Грей.
– Можно я задам еще один вопрос по поводу проклятия?
– Вы определенно можете попытаться.
Я кладу червовую двойку, оставаясь лишь с двумя картами в руках: с королем, которого я похитила, и с девяткой мечей. У Грея осталось четыре карты.
– Кого прокляли? Только Рэна? Или тебя тоже?
Грей делает глубокий вдох, и я уже не рассчитываю на ответ.
– Мой ответ на данный вопрос изменился со временем, миледи. Когда-то давно я бы сказал, что только Его Высочество пострадал. – Стражник кладет червовую девятку в стопку.
Девятка! Я вытаскиваю свою последнюю карту, но тут Грей переворачивает свои оставшиеся карты. У него все короли. Я поражена. Я наблюдала за тем, как он брал и отдавал карты с самого начала, но я бы никогда не подумала, что у него был хотя бы один король, не говоря уже о трех!
– Ты выиграл!
Грей не упивается победой, а просто начинает собирать карты.
– Сыграем еще?
– Конечно.
Мне очень хочется посмотреть, как он снова это проделает.
– Ты не закончил, когда говорил про то, кто же был проклят. Так если не Рэн, то, значит, ты? – спрашиваю я, пока Грей раздает карты.
– Не я. Не все так просто. – Стражник берет свои карты и поднимает взгляд на меня. – Вы еще не догадались? Проклятие мучает всех нас.
Глава 12
Рэн
Как и многое другое, сон ускользает от меня.
Я слушаю ветер, свистящий сквозь ставни. Огонь практически потух, но я не собираюсь подкидывать в него дрова. Холод вполне подходит моему настроению.
До утра остается не так много времени, но сквозь ставни не просачивается свет. Должно быть, еще слишком рано.
Я едва поспал. Хотелось бы винить во всем неровности матраса или колкость шерстяного одеяла, но, по правде говоря, всему виной были последние слова Коула, которые продолжали звучать у меня в голове: «В течение пяти лет мы просили помощи, но наши просьбы остались без ответа. Народ голодает, наши родные умирают».
Мне бы хотелось винить незнание, но я не могу. Невзирая на то что я заточил себя в замке, я все равно знал, что происходило за его пределами.
Все это моя вина.
Я продолжаю думать о тех людях, которые сожгли дом Фреи.
«На одежде этого человека есть герб, – сказал Грей, – но я его не узнаю. Неплохое оружие. Лучше, чем у простых воров».
Их было пятеро. Они работали слаженно. Сожгли дом. Я не могу понять их мотивов. Если Фрея не врет, то…
Я заглушаю такие мысли. Думать в подобном ключе бесполезно. Все солдаты под моим командованием отправились за границу много лет назад, и у меня нет никого, кто мог бы обеспечивать контроль за соблюдением законов, которые давно забыты или игнорируются.
Трактирщик сказал, что прошло пять лет. Это чудо, что мои подданные падают передо мной на колени, особенно если учесть, что я вообще ничего не могу им предложить.
От ветра ставни бьются об окно, и я вздрагиваю от резкого звука.