Зашел Артемьев, опять же с доброй усмешкой смерил взглядом Милу и поинтересовался:
– Ну как, молодые? Все ли у вас в порядке?
– Спасибо! – улыбнулась тюремному оперу Мила. – Все у нас нормально.
– Тогда вызываю конвоира.
Когда появился конвой, прежде чем выйти из кабинета, Смирнов крепко обнял Милу и прошептал:
– Прощай, любимая.
У нее навернулись слезы, она, еле сдерживая рыдания, произнесла:
– До встречи, любимый.
Артемьев проводил Милу до контрольно-пропускного пункта и, глядя ей в глаза, сообщил:
– Автобусная остановка тут недалеко. Если вы не запомнили, меня зовут Семен. Я всегда к вашим услугам.
С этими словами он сунул ей в руку клочок бумаги.
Мила, выйдя из изолятора, раскрыла бумагу и прочитала записку с довольно прозрачным намеком: «Телефон 424141, звоните в любое время. Семен».
Она усмехнулась и скинула письмо в урну для мусора.
Прошла неделя. Как-то раз Мила пришла с работы и готовила ужин, в это время зазвонил телефон. Она взяла трубку и услышала голос Щукина:
– Людмила Алексеевна, крепитесь. Эдуард в изоляторе покончил жизнь самоубийством.
Мила, ничего не говоря, опустилась на пол и долго сидела в прострации. Она слышала, что из трубки доносится голос Щукина, который пытался с ней говорить. Так она просидела довольно долго. Начальник угрозыска давно уже отключился, были слышны прерывистые сигналы телефона. Мила встала, положила трубку на место и легла на диван. Она не плакала. Плачут, когда несчастье приходит внезапно, а когда его ждешь постоянно, плачет невидимыми слезами душа человека. На последней встрече с мужем в изоляторе она предчувствовала какую-то беду, и это предчувствие не покидало ее до сегодняшнего вечера, превратившись в страшную реальность. Она вспомнила последние слова мужа и сделала вывод, что он уже тогда решился на отчаянный шаг, чтобы расстаться с жизнью.
Повторно зазвонил телефон. Это был Щукин.
– Людмила Алексеевна, почему бросили трубку? Вам плохо?
– Нет, все нормально. Николай Орестович, как это произошло?
– Он повесился в камере. Дождался, когда всех выведут на прогулку, а он отказался, ссылаясь на боли в спине, и повесился.
– Где он сейчас?
– В морге.
– А похоронить его я смогу? Мне выдадут его?
– Да, выдадут. Мы поможем вам с похоронами.
Через минут десять телефон зазвонил вновь:
– Людмила Алексеевна, это звонит Семен из изолятора. Извините, я взял ваш номер телефона у Щукина. Смирнов оставил предсмертную записку, ее изъял следователь, но я снял копию. Вам завезти?
– А вам удобно? Далеко же…
– Я все равно еду в город, по пути заеду.
– Хорошо, жду.
Артемьев, передав записку Миле, потоптался в прихожей, очевидно, ожидая приглашения в квартиру, но, не дождавшись, проговорил:
– До свидания, Людмила Алексеевна. Если что, звоните.
Закрыв за поздним визитером дверь, Мила дрожащими пальцами развернула письмо и, вытирая катившиеся по щекам слезы, прочитала:
«Дорогая моя, милая, любимая! Я ухожу из этой жизни, будучи не в силах пережить горечь расставания с тобой. Любовь моя к тебе настолько сильна и безгранична, что я даже не знаю, как ее выразить словами. Здесь, в камере, я долго думал о тебе, о дочери, о нашей семье и сделал для себя неприятное открытие – на чужом несчастье счастье построить невозможно. Несмотря на это, если бы мне дали возможность начать все с того момента, когда в Сочи я впервые увидел девушку небесной красоты, я бы все равно выбрал тебя, потому что с тобой связаны все самые лучшие годы моей короткой жизни. Прощай, любимая».
Мила уронила записку на пол и, упав на диван, проплакала всю ночь.
Через два дня состоялись похороны. На прощании народу было мало. Из отдела милиции пришли три оперативника, которые в разное время работали вместе с покойным. Мимоходом заскочил и Щукин, который, сказав доброе слово про усопшего, выпил рюмку водки и удалился по своим делам.
Вот так закончилась жизнь в общем-то неплохого сыщика. Правильно ли он поступил в этой жизни, не нам судить да рядить. Любовь – она штука такая, тут советчики не требуются.
19
Василий Щеглов, он же бывший когда-то в роли д’Артаньяна, возлежал у себя дома на диване, с удовольствием вчитываясь в страницы увлекательного детектива.
Когда комиссар Мегрэ только напал на след преступника и прокручивал в голове план, каким образом вывести изворотливого убийцу на чистую воду, зазвонил телефон. Досадливо поморщившись, Василий встал с дивана и, отложив книгу в сторону, поднял трубку.