Нуру нашел некоторое утешение в том, что инструкции канцлера были чрезвычайно краткими. Ему предстояло встретиться на космической станции с чиссом по имени Сев'ире'нуруодо и выяснить, есть ли у чиссов особый интерес в установлении дипломатических отношений с Галактической Республикой.
«А вдруг это ловушка?»
Нуру не мог себе представить, что Канцлер мог сознательно отправить его на опасное задание. Но когда он рассматривал эту возможность, то обнаружил, что его рука потянулась к двум световым мечам, прикрепленным на поясе. Один из них он сделал сам, а второй получил от таинственного дуроса-охотника за головами, который утверждал, что нашел его на Киначи. Этот второй меч принадлежал учителю Эмбасу.
«Мой учитель жив. Я знаю это!»
Последний раз Нуру видел своего седовласого учителя на маленьком экране, за мгновение до того, как спасательная капсула с Эмбасом отстыковалась от обреченного грузовика на орбите Киначи. Интересно, не был ли Эмбас похищен Надзирателем Умбрагом, улетевшим с Киначи на своей металорнской яхте до прибытия республиканских подкреплений.
Хотя Нуру путешествовал в гиперпространстве не один, чувствовал он себя ужасно одиноким.
«Мне нужно очистить разум».
Он сделал глубокий вдох и приступил к медитации. Он все еще медитировал почти час спустя, когда осознал, что слышит громкий шум позади себя. Он знал, кто был за это ответственен.
Отряд «Прорыв».
Лало Ганн сидела в кабине «Стремительной Гарпии», когда услышала громкий треск, идущий со стороны кают-компании. «Гарпия» мчалась сквозь гиперпространство, и Ганн испугалась, что этот звук означал неисправность в гипердвигателе. Мгновение спустя, она услышала повторный треск, более громкий, и посмотрела на диагностический дисплей, ища любые признаки технической неисправности или повреждения.
Потом раздался еще треск и последовавший за ним звук быстрых ударов.
Ганн схватила гидроключ, болтавшийся на крюке сбоку ее кресла и выбралась из кабины. Она прокралась по короткому коридору, держа ключ как оружие, и быстро вошла в кают-компанию. Но увидев творившееся там, резко замерла на месте.
Один полностью облаченный в броню солдат боролся с дроидом-коммандос. Оба соперника использовали длинные дюрастиловые пруты, которыми старались ударить друг друга, и которые и издавали те громкие звуки при столкновении.
Еще двое клонов расположились на палубе бок о бок, невероятно быстро отжимаясь, опуская бронированные тела так низко и повернув локти таким образом, что их подбородки касались металлической палубы.
Четвертый солдат, одетый в черный гермокостюм, частично растянулся на противоперегрузочном диване, сцепив пальцы на затылке. Обеими ногами он упирался в соседний рабочий стол и выполнял энергичные скручивания.
Потом Ганн заметила молодого синекожего джедая, на которого легко было не обратить внимания, поскольку он был единственный в отсеке, кто не качал мышцы, а его темная одежда позволяла ему сливаться с тусклым интерьером. Мальчик стоял в одиночестве со слегка опущенной головой, держа руки за спиной и повернувшись лицом в угол, видимо, не обращая внимания на солдат.
— Что, во имя звезд, тут происходит?! — воскликнула Ганн.
Все четверо солдат и дроид-коммандос застыли на месте и повернули головы к Ганн. Некоторое время единственным звуком на корабле был равномерный гул гипердвигателя. Юный джедай не пошевелился и остался стоять спиной ко всем.
Ганн гневно посмотрела на солдата, который выполнял скручивания. Солдат выдержал ее взгляд и ответил:
— Простите, капитан Ганн. Мы просто упражняемся.
Ганн обвела вокруг себя рукой с гидроключом:
— Моя кают-компания похожа на спортзал?!
— Простите, капитан, — сказал солдат, дравшийся с дроидом. Он снял шлем, являя смуглые черты, идентичные остальным солдатам. Указав на дроида рядом, он добавил:
— Мы с Секачом не хотели произвести столько шума. Верно, Секач?
Дроид, названный Секачом, кивнул.
— Это верно, — сказал Секач сквозь решетку вокабулятора в основании головы. — Наша единственная цель заключалась в том, чтобы суметь ударить друг друга тупыми предметами.
Хотя он казался стандартной моделью сепаратистского дроида-коммандос, на самом деле он был восстановлен из разрозненных частей, а логическая и поведенческая схемы были позаимствованы у Тиджея — уничтоженного навигационного дроида Ганн.
Двое солдат, делавших отжимания, поднялись с палубы.
— Пожалуйста, примите наши извинения, капитан. Если мы с парнями не будем поддерживать себя в физической форме, то можем стать немного беспокойными.
— О, хватит уже извинений. Если бы не вы, ребята, я бы до сих пор сидела на Киначи. Но когда я согласилась забрать вас с планеты, я не знала, что подписываюсь на такое долгое путешествие. Мы застряли в этой коробке на неделю, но время пройдет гораздо быстрее, если вы научитесь немного расслабляться.
Она посмотрела на молчавшего клона и добавила:
— Что же касается тебя, Болтун, я просто разочарована. Ты мог бы сидеть в кабине рядом со мной и наслаждаться видом гиперпространства, а вместо этого ты тут отжимаешься со своими дружками. Серьезно!
Болтун был озадачен замечанием Ганн. Он посмотрел на своих трех товарищей и увидел у всех на лицах такое же смущенное выражение.
До того, как кто-то из солдат смог ей ответить, Ганн продолжила:
— И почему джедай стоит в углу? Вы его наказали, что ли?
Не поворачиваясь, Нуру ответил:
— Я медитирую.
— Ха, медитируешь? — рассмеялась Ганн. — Малыш, если ты смог подстроиться под шум, который производили эти ребята, ты должен быть профессионалом по медитации.
— Он тут стоит так уже больше часа, — сказал Взломщик, который тренировался с Секачом.
Отведя взгляд от Нуру, Ганн снова обратила внимание на солдат.
— Мы выходим из гиперпространства где-то через пятнадцать минут. Это будет просто короткая остановка в секторе Факир, но когда мы выйдем, все должны быть пристегнуты на местах, — она посмотрела на Болтуна и добавила. — Гиперпространственные маршруты, предоставленные канцлером для следующих двух прыжков, весьма запутанные. Если вы не заметили, на моем корабле с некоторых пор отсутствует навигационный дроид, так что мне понадобится дополнительная пара глаз, чтобы следить за монитором нави-компьютера.
— Буду рад помочь, капитан, — сказал солдат на диване. — У меня отличные глаза. Наш бывший командир назвал меня Зорким, потому что думал, что у меня хорошее зрение.
Не сводя глаз с Болтуна, Ганн ответила:
— Отличная история, Зоркий, но я не с тобой разговариваю, — она подмигнула.
Болтуну и добавила:
— Увидимся в кабине.
Повернувшись, она пошла обратно по коридору.
Болтун опять посмотрел на выражение лиц других клонов.
— Я что-то пропустил? — спросил Зоркий.
— Да, пропустил, — сказал Кулак, соревновавшийся с Болтуном в количестве отжиманий. — На Киначи, перед тем, как мы спасли вас, когда Нуру представлял Болтуна Ганн, она упомянула, что ей нравятся мужчины, которые держат рот закрытым.
— Правда? — спросил Зоркий и пристально посмотрел на молчаливого солдата. — Болтун, ты специально молчишь, чтобы понравиться Ганн?
Болтун отрицательно замотал головой.
— Ну ладно, — сказал Зоркий. — Болтун определенно не виноват.
— Да, определенно, — сказал Кулак. — Я думал, что Ганн просто шутит на счет того, как сильно ей нравится Болтун, но у меня складывается впечатление, что так оно и есть.
— На Камино нас не учили, что делать в таких ситуациях, — вздохнул Взломщик.
Зоркий задумчиво почесал подбородок.
— Думаю, я знаю, почему Ганн на самом деле нравится Болтун.
Трое клонов повернулись к Зоркому, и Взломщик и Кулак одновременно спросили:
— Почему?
— Разве это не очевидно? Потому что он выглядит намного лучше нас всех.
Клоны посмотрели друг на друга и расхохотались. Болтун просто закатил глаза. Трое солдат еще смеялись, когда Секач неожиданно спросил: