– В баре? – переспросила Сима. – В каком баре?
– Слушай, что ты все спрашиваешь, как попугай! – рассердилась Ленка. – Что, так напилась, что не помнишь ничего?
– Ага… – Сима была в плохом состоянии, поэтому слишком поздно вспомнила, что нельзя вступать с Ленкой ни в какие разговоры, вообще нельзя говорить лишнее. Она вцепится как бульдог, выспросит все, вызнает, потом введет всех знакомых в курс дела. А если специально попросишь не говорить про это никому, то еще хуже получится. Причем еще в школе известно было, что делает это Ленка не по злобе и зависти, а по врожденной тупости и толстокожести. Ну не понимает человек простых намеков, не приемлет никаких тонкостей.
– Ну, я не знаю… – Ленка сделала вид, что глубоко задумалась. – Рассказывать тебе или нет… хотя, знаешь, лучше все заранее узнать, чтобы готовой быть.
– К чему? – Сима вышла из ступора и решила взять себя в руки.
С Ленкой нужно держаться твердо, иначе такого наговорит…
– Ну, народ-то всякий попадается, – сказала Ленка, – позвонят твоему хахалю, да и сообщат про Борьку.
– Да что сообщат-то? – не выдержала Соня. – Что я с ним в том баре трахалась, что ли?
Ей уже все надоело. Надоел Ленкин пронзительный голос, который ввинчивался прямо в мозг, отчего боль, ушедшая куда-то вглубь после душа, вновь вылезла на поверхность. Надоело чувствовать себя несчастной и виноватой.
В конце концов, ну что такого случилось? Ну выпила она лишнего, ну вид, конечно, у нее был неважнецкий, но ведь не каждый же день она напивается в зюзю! Вот если бы Сережа пришел такой, так разве стала бы Сима убегать из дома? Конечно, противно, но она сначала уложила бы его спать, а утром ждала бы наготове со стаканом апельсинового сока, или таблеткой аспирина, или что там еще помогает. И всячески бы ему сочувствовала, а уж потом поругала бы немного для порядка. А он взял и сбежал в неизвестном направлении.
– Ну не то чтобы трахались, но со стороны могло так показаться, – невозмутимо заметила Ленка Голубовская. – Он уж так тебя обхаживал, а ты не против была. Вот мы и подумали, что ты насчет хахаля своего наврала все, либо вообще его нет, либо он полное барахло, которое не жалко на Борьку Галкина сменять.
Сима вспомнила Борьку. Толстый, неопрятный, нахальный, и еще все время безобразно потеет. Да, в этом вопросе она не могла с Ленкой не согласиться.
И с чего ее вдруг потянуло общаться с Борькой? Она еще со школы его терпеть не могла.
– И все видели? – убито спросила она.
– Да вы не скрывались, – в Ленкином голосе не было злорадства, просто констатация факта. – Да и ушли вместе…
– Вместе? – ахнула Сима. – Ну уж нет, ночевала я точно дома!
– Бекасик, ты что, и правда ничего не помнишь? – недоверчиво спросила Ленка.
Это Симу так в школе звали, Бекасиком, от фамилии Бекасова. Симе тогда это даже нравилось, лишь бы не по имени. Сима еще ничего, а вот полное…
И поскольку Сима молчала, Ленка продолжала развивать животрепещущую тему:
– Слушай, это плохо. Ведь пили-то немного, а тебя так развезло. У тебя в роду алкоголиков не было?
– Да отстань ты! – озверела Сима. – Скажи лучше, когда все разошлись? Ты на входе стояла, всех коктейлями поила, должна знать.
У нее в голове возникла очень нехорошая мысль. Неужели Борька Галкин увязался за ней и Сергей его видел? А если Ленка не врет и они обнимались с Борькой (о большем Сима боялась и думать), то в этом случае Сережа вполне мог психануть и уйти.
– Ну, сначала девчонки пошли – Вера, Соня, вся их компания, потом Вадик Пугачев повез Алку Емельянову домой на такси, они в одном доме до сих пор живут, потом парни понемногу потянулись, еще машину ловили долго.
– А я?
– А ты вроде с Борькой… хотя нет, – оживилась Ленка, – ты уже лыка не вязала и стакан с коктейлем опрокинула ему на ботинок. Он прямо озверел – ботинки, говорит, дорогущие, итальянские. Ну, ты его знаешь, он на дорогой одежде помешан, дай волю – будет все наизнанку носить, чтобы фирма видна была. Хотя сидит все на нем как на корове седло.
«Точно», – согласилась Сима, с удивлением обнаружив в Ленке Голубовской некоторую здравость суждений.
– В общем, Борька пошел в туалет ботинок отмывать, а ты куда-то слиняла, – продолжала Ленка. – Я еще задержалась, когда рассчитывалась, чаевые там… в общем, выхожу – и никого наших нет. Хоть бы подождали, спасибо сказали.
Сима тотчас подумала, что Голубовская до того всем за вечер надоела, что все сбежали от нее с радостью.
– Чего тогда врешь, что мы с Борькой вместе ушли? – спросила Сима.