Услышав, как позади тихонько закрылась дверь, Эмбер судорожно вдохнула. Она почувствовала, как к глазам подступили слезы. Жизнь, казавшаяся ей столь яркой, столь прекрасной, столь счастливой, на самом деле оказалась совсем не такой. Фредерик вот уже три недели не возвращался из Лондона. А здесь, в Корнуолле, с каждым днем становилось все холоднее. Слуги ни во что не ставили Эмбер, да и она сама никак не могла почувствовать себя полноценной хозяйкой большого дома. Ей даже поговорить было не с кем. Единственное, что скрашивало ее одиночество, — это редкие письма от Фредерика, в которых он писал, как сильно скучал по ней, да книги, коих в библиотеке Карлайл-Холла оказалось целое множество. Эмбер поглощала их одну за другой, отвлекаясь от безрадостных мыслей.
Чтобы хоть как-то разнообразить скучные дни, Эмбер взялась вести дневник, которому поверяла все свои переживания и мечты. Вот и сейчас, закончив разговор с мистером Гудвайзом, она села за секретер, открыла толстую тетрадь в кожаной обложке, и начала писать: «Милый мой, любимый Фредди, когда же ты приедешь?»
Глава 8. Мод
Карлайл-Холл, Корнуолл, 2019 год
— Подать вам чаю, мадам? — спросил мистер Грейвз сидевшую на диване Мод.
— Нет.
Она метнула в дворецкого злой взгляд и увидела на его лице настоящее торжество. Сегодня все утро Мод пыталась открыть дверь в запертое восточное крыло, но тщетно. Мод думала, что восточное крыло должно было полностью повторять западное, только в зеркальном отражении: сразу за лестницей небольшой коридор тянулся налево, здесь было всего две двери, а потом, повернув, он раздваивался на две длинных галереи с комнатами по обеим сторонам. Так было в западном крыле. В восточном же все оказалось несколько иначе. В маленьком коридорчике у лестницы Мод действительно обнаружила две двери, но там, где он должен был разветвляться, стояла широкая решетка. Ее отперли без особых проблем, но и дальше Мод ждал сюрприз. Часть галереи, ведущей направо, перекрывала массивная дверь из толстого куска дерева, казавшегося монолитным. Мод удивилась, увидев эту конструкцию. Дверь казалась каким-то инородным элементом, совершенно не относящимся к изначальной планировке дома.
В походе в восточное крыло Мод сопровождали дворецкий и экономка. И если на лице миссис Гудвайз читалось такое же удивление, как и на лице Мод, то мистер Грейвз сиял торжеством. Он с самого начала был против, чтобы Мод лазила по дому и распахивала запертые двери, считал, что ей стоило дождаться лорда Карлайла.
— Миссис Гудвайз, — обратилась Мод к экономке, — у вас есть ключи от этой двери?
— Нет, миледи. Я понятия не имею, где они.
— А я думала, что ключи от всех помещений в доме хранятся у вас, ну или у дворецкого, — Мод с подозрением покосилась на мистера Грейвза.
— Нет, миледи. Ключей от этой двери у меня нет и никогда не было.
— Неужели за все годы службы в поместье вы ни разу не заглядывали в восточное крыло?
— Нет, миледи. Эта часть здания была заперта всегда, сколько я себя помню, — ответила женщина. — Слугам не велят ни ходить сюда, ни наводить здесь порядок.
— У вас, конечно, ключей тоже нет? — Мод смерила дворецкого скептическим взглядом.
— Нет, — подтвердил он. — Вам стоит дождаться возвращения милорда, леди Карлайл.
— Позовите-ка Робби, — потребовала Мод, — и пусть прихватит инструменты.
— Прошу прощения, миледи? — удивленно уставился на нее мистер Грейвз. — Уж не думаете ли вы вскрывать дверь?
— Именно об этом я и думаю, — возразила Мод и более жестким тоном добавила: — Ну же, мистер Грейвз, идите найдите Робби и возвращайтесь с ним.
Недовольно поджав губы и всем своим видом показав, что он думает о затее Мод, мистер Грейвз ушел. Мод внимательно осмотрела дверь и по кладке, в которую она была грубо врезана, поняла, что ставили ее гораздо позже, чем построили сам Карлайл-Холл, к тому же явно делали наспех: рабочие не заботились о красоте и аккуратности. Мод обернулась к экономке и бросила взгляд на убегающий налево коридор. Эта часть восточного крыла не была ничем отгорожена.
— Миссис Гудвайз, а что же, когда здесь был санаторий, восточное крыло не открывали?
— Нет, миледи. Здесь не так много содержалось раненых офицеров, и им вполне хватало тех помещений, что находятся внизу и в западном крыле. К тому же они занимали весь третий этаж. Сами Карлайлы в те годы здесь не жили.