И сегодня сознание русского народа остаётся во многом мистическим. Вера в чудо характерна для него. Не поэтому ли мы из всех претендентов на лидерство в 1917 году выбрали «сказочника» Ленина, а в 1991-м – «сказочника» Гайдара? Конечно, мы вроде как не выбирали ни того, ни другого. Да только держаться у власти они могли только с нашего согласия (молчаливого или нет).
Но большевики в 1917-м сделали ставку на равенство, а либералы в 1991-м – на свободу. Братство мешало и тем, и другим. Первым – выстраивать полную зависимость человека от государства, вторым – строить конкурентную среду, основанную на законе джунглей. В результате в первые несколько лет реформы и тех и других потерпели провал, и возможность к ним вернуться появилась лишь после глубокого отката. Плевать против ветра гораздо проще, чем бороться с менталитетом народа.
Ещё одно следствие многовекового влияния православия – соборность.
Соборность
Соборность, откровенно говоря, является следствием и православия, и братства. Если один брат богатеет, то от этого прямо или косвенно выигрывает вся семья. Вот и соборность предполагает, что человек должен добиваться успеха не за счёт других, а вместе с ними. Не только религия, но и климат России всегда располагал к соборности. Ведь Пасха – не только праздник воскресения Господня, но и праздник конца зимы, жестокой, а иногда и голодной русской зимы. А конец сбора урожая и вообще затмевал все близкие по срокам религиозные праздники. Когда у людей общие праздники, проще прийти к соборности.
Нелишне заметить, что соборность к уравниловке и колхозам не имеет отношения. Помощь уравнивания не предполагает.
В русской рабочей артели работникам платили неодинаково, неопытным новичкам вообще давали символическую плату, а бездельников тут же выгоняли. А подрядчик, т. е. человек, подрядившийся собрать артель и сделать дело, вообще мог получать гораздо больше всех остальных.
В русской общине за худого крестьянина платили недоимку, но и всё. Если брат попал в беду – его обязательно выручат. А не попал, а просто бедно живёт, – так и живи себе, человече, кто тебе виноват, что ты такой? Однако кулак, т. е. человек, нанимавший за ничтожную плату батраков и обогащавшийся на их труде, безусловно осуждался. Это же отношение с конца XIX века переносилось на дворян и частично на капиталистов. Россия неизмеримо меньше Западной Европы страдала от аграрного перенаселения. Отношение к дворянам и промышленникам, как к дающим землю и работу, не сформировалось. Впрочем, и сами они не сознавали своей социальной роли. И столетия спустя, на рубеже III тысячелетия, ныне опальный псевдоолигарх Ходорковский сказал о себе в эфире ТВ: «Я создаю рабочие места». Ну так ведь рабочие места создаёт и тот, кто ворует провода с ЛЭП! А его социальная роль состояла в том, чтобы создавать высокооплачиваемые, высококачественные рабочие места. Под высоким качеством понимается, что высокая оплата достигается не за счёт здоровья работника. Увы, роль капиталистов (предпринимателей) в обществе не понимается пока ни обществом, ни капиталистами.