– А шофер?
– Лишние хлопоты… Джулия ненавидела машины. И Рекс их боится. Дитя наше слабонервное. У меня гоночное авто. Сибелла водит, как Барни Олдфильд[17]. Ада тоже ездит сама, когда Сибелла дает ей машину и маме ничего не нужно… Вот и все. Аминь.
Во время этой болтовни Маркхэм делал себе пометки, попыхивая сигарой, и теперь наконец ее затушил.
– Я бы хотел осмотреть дом, если не возражаете.
Грин с готовностью провел нас обратно в отделанную дубовыми панелями стрельчатую переднюю первого этажа. У противоположных стен в ней помещались два больших одетых резьбой фламандских стола школы Гюга Самбена и несколько английских тронных стульев начала восемнадцатого века. На паркетном полу раскинулся великолепный дагестанский ковер тех же приглушенных тонов, что и тяжелые портьеры в дверных проемах.
– Мы, как вы понимаете, только что были в гостиной, – высокопарно провозгласил Грин. – За ней… – он указал в сторону широкой мраморной лестницы, – библиотека и по совместительству рабочий кабинет главы семейства. Sanctum sanctorum[18], как он говорил. Не заходим туда уже двенадцать лет. Мама заперла кабинет, как только старик умер. Чтит память, так сказать. Много раз предлагал переоборудовать его в бильярдную, но куда там. Если мама вбила что-то себе в голову, ее не сдвинешь с места. Будет настроение – попробуйте. Рекомендую как отличное упражнение по поднятию тяжестей.
Честер пересек переднюю и отдернул занавеси в дверном проеме напротив.
– Здесь зал для приемов, мы в нем почти не бываем. Душный, бестолковый. И камин ни к черту не тянет. Только растопишь – сразу чисти от сажи вот это. – Он махнул портсигаром в сторону двух прекрасных гобеленов. – Там сзади за раздвижной дверью – столовая, а за ней – буфетная и кухня, где можно есть с пола. Желаете осмотреть кулинарный департамент?
– Пожалуй, не стоит, – ответил Маркхэм. – А насчет пола верю вам на слово… Поднимемся наверх?
Мы прошли по парадной лестнице – мимо мраморной скульптуры, кажется, руки Фальгьера[19] – на второй этаж. Сквозь три посаженных вплотную окна коридора виднелись голые деревья перед домом.
Незатейливое расположение верхних комнат просторного дома вполне соответствовало традиционной квадратной планировке. Для ясности прилагаю к данному описанию примерный план, ибо вышеуказанное обстоятельство позволило убийце привести в исполнение свой чудовищный, бесчеловечный замысел.
Из коридора второго этажа можно было попасть в комнаты всех членов семьи – по три с каждой стороны. Впереди, слева от нас, располагалась спальня младшего брата, Рекса Грина. Соседнюю занимала Ада, а следом шли покои миссис Грин. Их комнаты сообщались через довольно внушительную гардеробную. На рисунке видно, что комната миссис Грин несколько выступала за пределы квадрата дома с его западной стороны, и часть этого выступа в форме перевернутой буквы Г занимал балкончик с каменной балюстрадой, с которого вниз на лужайку, вплотную к стене, вела лестница. Из комнат Ады и миссис Грин на этот балкон выходили стеклянные двери.
На противоположной стороне коридора помещались спальни Джулии (в передней части дома), Честера (посередине) и Сибеллы. Все три комнаты были изолированными. Добавлю, что двери Сибеллы и миссис Грин находились сразу за парадной лестницей, Честера и Ады – прямо напротив ступенек, а Джулии и Рекса – чуть поодаль. Между комнатами Ады и миссис Грин была дверь в небольшой чулан для белья, а в глубине коридора – черная лестница.
Старший Грин быстро показал нам все это и распахнул дверь в комнату Джулии.
– Начнете же, наверное, отсюда? Все вверх дном – ваши велели ничего не трогать. Хотя кому нужны эти тряпки?
Просторная комната была обставлена шалфейно-зеленой атласной мебелью времен Марии-Антуанетты. Напротив входа располагалась на возвышении кровать с балдахином. На вышитых простынях расплылись темные пятна – немое свидетельство трагедии, разыгравшейся накануне.
Оглядев обстановку, Вэнс перевел внимание на старинную хрустальную люстру.
– Когда вы вчера нашли сестру, горел именно этот свет? – осведомился он как бы между прочим.