Поэтому недолго думая попросил Трофимыча, есть ли у них местная швея? Он не спрашивая зачем вечером сходил вместе со мной к ней. Она удивилась, когда я попросил ее сшить для меня кожаную маску, но посмотрев на мое лицо молча сняла мерки и на завтра я уже щеголял в маске, закрывавшей все мое лицо, оставляя открытами только рот и глаза.
Постепенно в поселке привыкли к моей маске и что я постоянно хожу с блокнотом и карандашом в руке.
Если что-то надо было мне купить, я все писал в блокноте. Женщины у нас очень сердобольные, особенно бабки, но мне не нравилось их сочувствие, какое-то оно было фальшивое и я как мог избегал слишком людных улиц.
К началу лета, я уже чувствовал, пора мне собираться в город. И как-то улучив момент, написал Трофимычу в блокнот. Тот надев очки, долго читал мои каракули, а потом вздохнув сказал
— Конечно денег от меня ты не возьмешь? — сказал он полуутвердительно, полувопросительно — и у меня не останешься?
Я взял блокнот и стал быстро, быстро писать. В нем я написал, что летом поработаю в городе, а осенью приеду в поселок и мы вместе поедем на зимовку в тайгу. И так честно и жалостливо на него посмотрел, что он засмеялся.
— Ладно так и быть — проворчал он и ушел в другую комнату. Потом вернулся обратно и принес с собой какой-то документ и протянул его мне.
— Это паспорт моей внучки — вздохнув сказал тот — как-то не удосужился сдать его в полицию, теперь вот тебе пригодиться. А ежели кто будет спрашивать, кивай на меня и пусть звонют сюды, я подтвержу, что ты моя внучка. А что не похожа на себя на фото, скажешь в тайге рысь напала и лицо все расцарапала, поняла?
Я прижал паспорт к себе и что-то у меня в груди сильно защемило и невольно полились слезы. Совершенно чужой человек спасает меня от смерти и отдает просто так паспорт своей погибшей внучки. Я взял листок и написал большими буквами *Спасибо деда*. Тот смущенно кашлянув, протягивает мне деньги.
— Тут немного и на первое время хватит — и отмахиваясь, и ничего не слушая больше, сует мне в руки рубли — там от внучки осталась кое-какая одежа, ты уж не обижай старика подбери себе что-нибудь.
Разве можно отказать человеку, если все он делает, от всей души. Подобрал конечно одежду и пришлось обращаться к местной швее, чтобы немного ушила. Теперь придется учиться носить платья и юбки.
Ерофей Трофимыч, довез меня почти до самого города. Я попрощался с ним и написал, что осенью обязательно буду. Сел на местный рейсовый автобус и приехал в Красноярск. А, что город большой и оживленный. Вот здесь я и встретился с нашей действительностью. Да и кто в здравом уме и свежей памяти возьмет меня на работу?
По паспорту мне только, только исполнилось восемнадцать лет. Нет никакого документа об образовании, правда дед Ерофей отдал мне Женин аттестат. Да Трофимыча внучку как и меня звали Женей, т. е. ее полное имя было Богатырева Евгения Владимировна.
Никуда на работу устроиться не мог, даже официанткой и посудомойкой. Работотадель, по телефону, услышав голос хозяйки у которой я снимал угол и по моей просьбе звонившей по объявлению о приеме, соглашались взять меня на работу, но увидев меня воочию с легкой брезгливостью отказывали. Как говориться не проходил фейс-контроль. И до того ж было обидно. Шаманка свое дело знала туго.
С такой рожей меня даже не то, что не брали на работу, а близко на порог не подпускали. Ну и что, что я знаю пять языков и у меня оксфордский акцент, был, да и знания по экономике никуда не делись, только никому я с таким лицом не подходил.
Деньги за снятую квартиру заканчивались и пришлось уходить жить в подвалы, благо на улице было уже тепло.
Оказывается и за подвалы тут была борьба не на жизнь, а на смерть. Хорошо в тайге у Трофимыча поднатаскался и отвоевал себе место в сухом подвале.
Когда уж совсем стало отчаянное положение и я стал заглядываться на мусорные баки, на предмет разжиться едой, голод то не тетка, мне подвернулась работа с углом. В местном Жеке, где я в подвале квартировал, освободилось вакантное место дворника.
Как-то вечером идя с магазина, я столкнулся с местной компанией бомжей, у меня с ними была целая битва за подвал. Они остановили местную девушку и издевались над ней, отобрав сумку. Самый старший из них спокойно шарился в сумке, выуживая из нее кошелек, вот в это время я и налетел на них с тумаками.
Когда они меня узнали, то все дружненько рванули, оставив на поле битвы и сумку и кошелек девушки. Пока провожал ее до дома, она все время благодарила, а когда узнала, что я девушка, то была просто в шоке. Так и познакомились. Звали ее Валентина Кошелева и работала она бухгалтером в местном Жеке и заодно училась на вечернем в экономическом. Вот после занятий ее и встретили бомжары, надеясь поживиться чем-либо.
Она меня и устроила дворником со служебной квартирой. Даже одолжила мне немного денег до получки. Впервые за месяц я принял горячую ванну, а то весь провонялся подвалом, хотя у меня и не было шампуня, я прекрасно помылся одним мылом.
А про себя подумал, вот и стал ты Женя, очень непритязательным и научился обходиться малым. А какие раньше у тебя были апломб и амбиции? На дранной козе не подъедешь, а сейчас и сам недалеко ушел от бомжей.
Неожиданно для себя, мы подружились с Валентиной и я стал частым гостем у нее.
Она тоже жила в служебной квартире и была родом из сельской местности.
Сюда ее устроила тетка, работающая в муниципалитете города и служебную квартиру ей она же выбила. Сама поступила в экономический институт на вечернее отделение и сейчас учиться уже на третьем курсе. Сейчас как раз у нее намечается летняя сессия, жаркая студенческая пора.
Неожиданно я предложил ей помочь с курсовыми. Она изумилась, но не стала возражать. А для меня, окончившего Оксфорд, хоть и не с отличием, но довольно умеренно курсовые Валентины, оказались как для первоклашки.
Каково же ее было изумление, когда она за него получила отлично. Я не стал ничего объяснять, а просто сказал, вернее написал в блокноте, что у меня просто память хорошая, а моя родная тетка преподавала экономику и я все запомнил. Объяснение конечно детское, ни в какие ворота, но что есть, то есть.
Теперь все ее курсовые делал я, а она только все своей рукой подправляла. Совала мне деньги, но я категорически отказался и написал, что брать деньги у подруги это последнее дело. Зато она меня обкормила своими домашними вкусняшками.
Ее сокурсники удивлялись, вдруг прорезавшемуся таланту Валентины и все спрашивали, где она нашла такого хорошего консультанта. И как-то предложила мне за деньги сделать одногрупнику курсовой по экономике. А мне что, деньги не лишние. И понеслась. Сначала одному, затем другому, потом третьему и пошло, и поехало.
Сначала с раннего утра выходил убирать двор, потом приходил к Валентине и целый день писал курсовые, работал и ночью. Потом просто не стало хватать времени, нанимал бомжей и контролировал их работу, чтобы чисто убирали, а сам корпел и зарабатывал на студентах. За время сессии скопил довольно таки приличную сумму.
И уже ближе к осени, стал собираться в тайгу к деду Ерофею. Валентина очень огорчилась, узнав куда я ухожу и сказала, чтобы на следующий летний сезон приезжала работать сюда. Сказала, она здесь не последний человек и для меня место всегда найдет. Сердечно поблагодарив ее, я отправился к деду в село Вольное.
Добрался благополучно и мы уже вместе с дедом Ерофеем собирали урожай с огорода и готовились к зимнему промыслу.
Дед Ерофей, был несказанно рад, что я вернулся обратно и зимнюю охоту мы проведем вместе.
В поселке уже не шарахались от меня и моей маски. Почти стал для всех своим, все знали, что я внучка Богатырева Ерофея Трофимовича.
Глава 7. Тундра
Все- таки хорошо в Вольном, чем в душном городе. Кислорода больше или простора, не знаю, но во всяком случае дышится легче, всей грудью. Я прибыл к Трофимычу, нагруженный как ишак, все свои заработанные деньги в городе потратил.
Ерофею Трофимовичу, даже подарок привез, золингеновский охотничий нож, дорогой зараза. Егерь аж прослезился, вечно ворчал, что не делают нынче хороших ножей.