— А здесь есть «Снежная королева»? — уточнил детектив, подозрительно разглядывая мрачное оформление диска: никаких традиционных фотографий солистов, только пугающие чёрно-белые рисунки в готическом стиле.
— Конечно! Это ж последний писк! — лениво заверила девица, ритмично пережёвывая жевательную резинку. — Здесь даже клип есть? Ой, а я вас знаю!
Она вдруг широко раскрыла глаза и, позабыв о жвачке, захлопала ладоши.
Антон, проклиная жёлтую прессу, тем не менее, нацепил дежурную улыбку и приготовился дать автограф очередной поклоннице. Ох уж это бремя славы! Прямо хоть из дому без тёмных очков не выходи, но, к сожалению, в декабре они смотрятся, мягко говоря, неуместно.
— Точно, я вас узнала! Это ведь вы рекламируете тот новый шампунь от перхоти! — продолжала радостно верещать девица и, наклонившись к оторопевшему Холмсу, доверительно сообщила: — Похоже, он и вправду помогает: неплохо выглядите и костюмчик чистый, а то в рекламе с вас перхоть прям снегопадом сыпалась!
Антон на мгновение потерявший дар членораздельной речи, мрачно кивнул в ответ, положил на прилавок купюру и, жестом дав понять, что сдача не требуется, поспешно ретировался к машине.
— Надо же! Шампунь от перхоти! Неплохо выгляжу! — возмущённо повторил детектив, нетерпеливо вставляя диск в DVD проигрыватель. Заиграла знакомая музыка, сопровождаемая завыванием вьюги, и Антон мгновенно позабыл о шампуне, как впрочем, и о многом другом, когда узнал в одной из солисток, исполняющих «Королеву» свою бывшую уборщицу — Ангелину Скворцову!
Римма, секретарша Холмса, с тоской смотрела на часы и вздыхала: до конца рабочего дня ещё целых три часа, а ей просто необходимо было успеть освежить причёску и маникюр перед предстоящим свиданием. Может, отпроситься пораньше? Только у кого — Антон в агентстве с утра не появлялся и неизвестно появится ли вообще, а беспокоить его по мобильному девушка не решалась. Алик сказал, что тот, похоже, занят очередным расследованием. Интересно каким? Новых клиентов перед Новым годом не наблюдалось, а все текущие дела на данный момент закрыты.
Тоненько скрипнула входная дверь, деликатно прерывая размышления Риммы, и в приёмной появился Холмс в обнимку с большой коробкой из-под телевизора.
— Ой, что это? — удивлённо пискнула секретарша. — Ещё один телевизор, зачем он нам?
Антон тяжело дышал — таскать пусть даже небольшие тяжести было для него слишком непривычным занятием.
— Это не телевизор, а работа для вас, Римма.
Детектив поставил коробку на стол и не спеша вытащил из неё с десяток небольших радиоприёмников.
— Работа для меня?!
— Да, сейчас объясню. Мы устанавливаем все эти приёмники здесь и настраиваем их на самые популярные радиостанции, а вы, Римма, будете отслеживать заказы песни «Падших ангелов» «Снежная королева».
— П…простите, я не совсем поняла, как это? — бледнея уточнила секретарша, мысленно представив себе объём работы, получалось, она ни то, что в парикмахерскую — и на само свидание не попадёт! — Да эту песню сейчас постоянно заказывают! Всё отследить нереально!
— Всё и не нужно, записывайте только анонимные заказы: когда человек себя не называет, а просто просит поставить эту песню для кого-то, кстати, обязательно записывайте для кого. Понятно? Приступайте немедленно!
— Но я…
Дверь снова издала тихий отчётливый звук, впуская долговязого длинноволосого детину в толстой коричневой дублёнке.
— О! Антон Леонидович, здрасьте! Я к вам! — радостно заявил он, увидев Холмса, который этой радости отнюдь не разделял.
— Здравствуйте, но мы с вами о встрече не договаривались, а я сейчас посетителей не принимаю. Извините, занят.
— Позвольте представиться! — игнорирую деликатный от ворот поворот, продолжил общение незнакомец. — Глеб Воронцов — газета «Московские ночи».
— Я ведь уже сказал — никого не принимаю! — нахмурился Холмс. — Журналистов это тоже касается.
— Из любого правила есть исключения! И сейчас, поверьте, как раз тот самый случай, — белозубо улыбнулся Воронцов. — У меня для вас письмо! Пришло на адрес редакции с просьбой предать детективу Антону Холмсу, вот я и решил поработать почтальоном. Оцените инициативу!
— Письмо для меня на адрес редакции — что за глупость?! — удивился детектив. — Моя почта приходит на мой адрес, остальная меня не интересует! Вам, конечно, спасибо за инициативу, но…
— Антон Леонидович, я бы не торопился с этим «но», — вкрадчиво заговорил Глеб, с неудовольствием покосившись на прислушивающуюся к разговору Римму. — По крайней мере, до тех пор, пока не увидите, что в конверте!
— Как я понимаю, вы это уже видели, — усмехнулся невольно заинтригованный детектив.
В ответной улыбке Воронцова не промелькнул и намёк на смущение.
— Разумеется! Одна из моих обязанностей — работа с письмами читателей, и начинается она с проверки этих самых писем на вшивость. А тут — послание известному человеку! Вот я и заглянул, нет ли в нём чего оскорбительного или того хуже — розовых соплей влюблённых поклонниц. Поверьте, по этому поводу я не стал бы вас беспокоить. Здесь дело посерьёзнее будет, может, пообщаемся тет-а-тет, не пожалеете!
— Не уверен. Извините, молодой человек, у меня действительно мало времени и я…
— Не уверены? Хорошо, тогда я вам кое-что покажу, посмотрим, что вы на это скажете.
Глеб, вытащил из барсетки большой прорезиненный конверт и, подойдя к детективу почти вплотную, предъявил пару фотографий с изображением убитой актрисы. Антону стало душно и страшно, как в детстве, когда, начитавшись фантазий Стивена Кинга, он не мог войти в комнату, не включив предварительно свет. На первой фотографии, истекающая кровью Рита, была ещё жива — в мёртвых глазах просто не могут отражаться ТАКАЯ боль и ТАКОЙ ужас, к тому же на девушке не было ни парика, ни короны. А на втором фото, она была уже мертва и «коронована». Точно такую фотографию ему утром показывал следователь, но первую — мог сделать только убийца!
— А теперь, потрудитесь объяснить, откуда у вас это? — угрожающе потребовал детектив, когда они с Воронцовым уединились в его кабинете. Журналист удивлённо вскинул кустистые, как у Брежнева, брови и ответил:
— Так я ведь уже объяснил, Антон Леонидович, или с памятью у вас проблемы? Письмо пришло на адрес редакции.
— Как пришло, ногами? Здесь нет почтового штампа!
— Я заметил, значит, некто лично бросил его в наш ящик. Он висит на улице возле входной двери, а посему сделать это мог кто угодно.
— Бред! Почему же этот, как вы изволили выразиться, некто не принёс конверт в агентство?
— А вы сами то, как думаете? — неприятным елейно-вкрадчивым тоном полюбопытствовал сотрудник «Московских ночей». — Только с ответом не торопитесь, Антон Леонидович, посмотрите сначала остальные фотки.
Антон молча взял конверт и расположился за своим рабочим столом, не предлагая присесть посетителю. Тот, нисколько не смутившись, плюхнулся в кресло напротив, с живым интересом наблюдая за реакцией Антона. К его глубокому сожалению, лицо детектива оставалось непроницаемым. Он внимательно изучил все фотографии. В основном это были снимки уже мёртвого тела во всевозможных ракурсах и с фиксацией мельчайших деталей: парик, корона, мушка над верхней губой. В объектив попал даже рекламный флаер, небрежно лежащий у ног девушки. Но особенно долго Антон изучал последнее фото, на котором они с Ритой, выходили из его машины, припаркованной у дома актрисы!
Получается, всё это время убийца следил за ними! Он дождался пока детектив уедет, и совершил своё чёрное дело!
— Ну как вам фото-презентация, Антон Леонидович, впечатляет? — всё тем же тоном поинтересовался Воронцов.
— И больше ничего? Никакой записки?