Барс с готовностью открыл рот.
Странный спаситель совсем заболтал его, но то, что было сказано, отчего-то успокоило Барса, будто какой-то полузабытый закон мог защитить его от мести Зеленых Драконов.
— Глоток, другой… Хватит. Ты сам доберешься до Долины? — спросил спаситель.
— Доползу, — замешкавшись лишь на мгновение, ответил Барс.
— Вот и славно. А мне, понимаешь, туда нельзя… Пока ты на кресте висел, туда прошел отряд…
— Наместника?
— Нет, отряд наместника ты видел, наверное. Гартан из Ключей — человек молодой, но достойный.
— Я это понял.
— А вот когда ты вряд ли что-то мог видеть, с тракта в Последнюю Долину свернул отряд в серых плащах. Слышал о таких?
Барс почувствовал, как ледяные пальцы сжали его сердце.
— Служители ордена инквизиторов, — сказал спаситель. — Я не служитель Хаоса и не занимаюсь черной магией, но инквизиторы рано или поздно начинают испытывать ко мне не самые лучшие чувства. Так что будешь идти — двигайся осторожно. Инквизиторы предпочитают разбивать лагерь на вершинах холмов, на чистой местности.
— Я пройду, — сказал Барс и попытался встать.
— Не так быстро, герой! — засмеялся спаситель, и Барс почувствовал, как сильные руки подхватили его и поставили на ноги. — Постой, привыкни. Голова не кружится?
— Нет. Нормально…
— Вот и хорошо. Только имей в виду: до восхода солнца тебе в любом случае нужно добраться до места. То, что ты сейчас чувствуешь себя почти здоровым, — это иллюзия. Настой из плодов черного дерева — штука очень коварная. И тебе больше пить ее нельзя. Иначе — умрешь. Ты меня понял?
— Понял.
— Ладно. Ступай.
Барс оглянулся — под локоть его держал высокий худой старик с длинной окладистой белой бородой и длинными белыми волосами. В лунном свете изрезанное морщинами лицо выглядело странной маской, поврежденной временем. Будто старая глина потрескалась… Или темнота рвалась наружу из-под слоя обожженной глины.
— Запомни, — сказал старик. — Указ, по которому ты оправдан, называется «Сто третьим Указом о правах». Его упоминание должно быть в архивах нового наместника. Запомнил?
— Сто третий. О правах.
— Молодец. Ты должен попасть к лекарю до рассвета. Или хотя бы к тому, кто тебя сможет к лекарю доставить.
— До рассвета, — повторил Барс.
— Ступай, мне тоже нужно торопиться…
Барс двинулся с холма. Сделав несколько шагов, он спохватился, что не поблагодарил своего спасителя, оглянулся, боясь, что тот исчез, но старик все еще стоял у поверженного креста, только набросил на голову капюшон плаща.
— Как тебя зовут? — спросил Барс.
— А разве у нас есть имена? — спросил в ответ старик. — Все мы — всего лишь безымянные путники. И я путник, и ты.
— Спасибо, — Барс поднял руку над головой.
— Может, когда-нибудь отплатишь, — засмеялся старик. — Может, не мне, а кому-нибудь другому.
Барс сделал еще несколько шагов, под ногой хрустнула кость. Кто-то из ополченцев. Или из дружины.
Барс снова оглянулся на вершину холма — высокая темная фигура неподвижно стояла в свете двух лун.
На мгновение Барсу показалось, что в темноте под капюшоном горит голубой огонь. Словно два огненных глаза смотрят на Барса.
Барс отвернулся и пошел быстрее.
Он знал, что нужно спешить.
Он знал.
«Помни!» — многоголосый шепот настиг его, когда он уже пересек тракт.
«Я помню», — прошептал Барс.
Глава 2
Ночь выдалась безветренная и теплая, но с рассветом поднялся ветер — натянутое впопыхах полотно шатра оглушительно хлопнуло, Гартан вздрогнул, просыпаясь, и зашарил правой рукой возле постели, пытаясь найти кинжал.
Под руку попадались ремень, сапоги, одежда — все валялось на ковре кучей так, как они с Кантой бросили, торопливо раздеваясь. Долгие десять дней они не были вдвоем. Бесконечно долгие десять дней они были вынуждены довольствоваться торопливыми рукопожатиями, будто случайными прикосновениями, неловкими поцелуями в тот момент, когда вечно толкущиеся рядом с госпожой девушки, наконец, отвлекались на что-нибудь постороннее.