— Пот, Чарлз! Откуда нам знать? — Мальчика, несомненно, больше интересовала стена обзора, чем Форрестер. Но он вежливо добавил: — Среднепрожиточный уровень для Тант — около двенадцати миллионов в год. Мой — пятнадцать. Но, разумеется, у нас больше преимуществ, — деликатно отметил он.
Форрестер сел и заставил себя терпеливо ждать результатов. Стрелки и круги двигались по звездной карте, голос монотонно сообщил:
— Донесение с зонда от 61 Сигни, Проксима Центавра, Эпсилон Инди и Кордоба 31353 указывают на отсутствие артефактуальной деятельности и изменений в сети системных энергоуровней.
— Болваны, — резко сказала девочка. — Им марсианина даже в матраце не найти!
— Возле Грумбриджа — один, восемь, три, шесть дней назад запеленгован неопознанный объект. Следов эмиссии не обнаружено, и объект пробно идентифицирован как большая комета. Хотя неэклиптическая орбита указывает на потенциальную опасность данного крупного и массивного объекта, вторгнувшегося в этот сектор пространства. Излишне говорить, что ведется постоянное слежение, а штаб обороны в Федерал-Сити заявил о фазировке двух дополнительных мониторов с пассивных орбит.
— О чем они говорят? — спросил Форрестер у мальчика.
— О войне. Помолчи немного.
— …Получены хорошие новости сегодня вечером с 22Х Канелопарадиза! В Бюллетене, полученном из штаба сортоконтроля, говорится, что сложная процедура замены поврежденного зонда завершена! Первая замена, вылетевшая из БО 7899, достигла точки и вышла почти на совершенную круговую звездную орбиту, все системы работают нормально. Семь запасных систем замены…
— Пот! — вздохнула девочка. — Что за скучная война! Чарлз, вы наверняка дрались много лучше!
— С кем? И что значит — лучше?
Девочка недоумевала.
— Убивали больше, разумеется.
— Если ты называешь это «лучше», то да. Вторая мировая война убила около двадцати миллионов.
— Ого! Двадцать миллионов, — прошептала девочка. — А сколько убитых у нас, Тант? Двадцать два?
— Двадцать два миллиона? — спросил Форрестер.
Мальчик с отвращением покачал головой.
— Двадцать два индивидуальных сирианина. Отвратительно!
Ответить Форрестер не успел. Заговорил его инджойер.
— Человек Форрестер. Ваши тесты проинтегрированы и проанализированы. Можно ли вывести результаты на экран детей Эдне Бенсен?
— Давай, — угрюмо согласился мальчик. — Скучнее этой программы они не окажутся.
Звездная карта исчезла со стены, и ее заменили мерцающие синусоидальные кривые, усыпанные цифрами, абсолютно бессмысленными для Форрестера.
— Вы можете подать заявку на перетестирование любого элемента профилей. Вы хотите поступить подобным образом, человек Форрестер?
— Нет, черт возьми!
Цифры и графики, за их полной бессмысленностью, вселяли беспокойство. В памяти мелькнуло воспоминание далекой поры, когда он в поисках работы обратился в государственное учреждение. Это было сразу после увольнения из армии — он отслужил уже в мирной, послевоенной Корее, — и он встал в длинные очереди безработных, отчаянно мучивших скучающего клерка из бюро по занятости.
Он видел почти наяву квадраты линолеума на полу, людей, выстаивающих в очередях, которые, как и он сам, мечтали хоть временно получить пособие по безработице, в надежде, что тучи над миром рассеются и жизнь наладится.
Инджойер продолжал:
— Ваш профиль, человек Форрестер, показывает на относительно высокую работогодность в категориях личного сервиса и адвокатуры. Я выбрал девяносто три вероятные вакансии. Зачитать список?
— Мой Бог, нет. Выбери с твоей точки зрения лучшую работу.
— Человек Форрестер, оптимальный выбор таков.
Оклад семнадцать тысяч пятьсот. Это несколько меньше указанных вами требований, но расходы…
— Погоди. Я скажу, что это гораздо меньше. Я просил десять миллионов!
— Да, человек Форрестер. Вы указали десять миллионов в год. При норме четырехдневной рабочей недели с допуском предполагаемой переработки на потеси по здоровью вы получите три миллиона восемьсот тысяч долларов в год. Учтенные расходы, однако, оптимизированы на уровне пяти миллионов с подразумевающейся прибавкой к зарплате.
— Подожди секунду. — Цифры вызвали головокружение. Он обернулся к детям. — Это почти девять миллионов в год. Проживу ли я на них?
— Пресвятой Пот! Конечно, Чарлз, если очень постараешься!