Даже в ярости Форрестер познал момент изумления. Парик с короткими белокурыми волосами оказался бронешлемом.
— Подонок! — с утроенной яростью взревел Форрестер.
Марсианин подготовился к этой битве! Форрестер нанес короткий встречный удар в лицо марсианина. Брызнула кровь, сломались зубы. Удар, еще удар. Марсианин тщетно пытался закричать; удар! удар! удар! удар!..
За спиной раздался голос пилота аэрокрафта реверса смерти.
— Достаточно. Теперь он в моем ведении.
Форрестер отпрянул назад и, сидя на камнях, жадно глотал воздух, уставившись на кровавое месиво лица.
— Он… он мертв? — задыхаясь, выдавил Форрестер.
— Мертвее не бывает, — ответил пилот. — Немного отодвиньтесь в сторону. Благодарю. Теперь он мой. Обождите полицейского. Он составит протокол.
Дальнейшее протекало в тумане. Форрестер смутно помнил, как вернулся в зал кроулинга; душ, чистая одежда, клубы стимулирующего газа. Но пелена тумана вернулась, нахлынула на улице. И не физическое истощение помутило рассудок, не свербящая головная боль от ударов Хайнци, а психический шок.
Он раздавил человеческую жизнь.
Но не навечно, сразу же оговорился Форрестер. Короткий отдых в морозильнике, и де Сыртис выйдет как новый!
Сей факт не укладывался в мозгу, шок не проходил. И Форрестер никак не мог решить: померещилось ему или нет, что марсианин без сопротивления дал себя убить?
Эдне и Тайко поджидали его. Они видели драку и остались помочь уладить формальности. Помочь или ему, или марсианину, с горечью подумал Форрестер. Вероятно, это им безразлично. Но, тем не менее, он с благодарностью принял помощь.
Эдне отвезла Форрестера к себе, ненадолго вышла и вернулась с новостью, что его прежняя квартира подготовлена для въезда; затем отвезла его туда и оставила с Тайко, который захотел поговорить.
— Прекрасный бой, Чарлз. Несомненно, ты получил встряску. Черт, я вспоминаю свое первое убийство. Ничего постыдного в этом нет. Но если ты собираешься работать на общество, мой совет — возьми себя в руки.
Форрестер сел и посмотрел на Тайко.
— Какого хрена ты решил, что я помчусь гнуть спину на луддитов?
— Не горячись, Чарлз. Выпей и успокойся. Зеленая кнопка на ручке и…
— Выметайся-ка. Оставь меня одного.
— О Пот! — с неподдельным раздражением выругался Тайко. — Ты сам вызвался помочь реализовать программу общества. Недопустимо терять время! Перед нами долгожданный шанс! Зациклившись на сирианах, люди во весь опор ринутся в морозильники, и медперсонал не в силах будет справиться с очередями. Шанс прийти к власти появится у людей с реалистическим подходом к жизни. Мы нейтрализуем угрозу нашествия машин раз и навсегда, а потом…
Тайко остановился и в задумчивости посмотрел на Форрестера.
— Впрочем, пока необходимо выяснить главное: ты с нами или против нас?
Перед Форрестером встала проблема: как объяснить Тайко, что Общество Нед Луд привлекло его элементарной необходимостью зарабатывать на жизнь, а когда сирианин оставил подарок в девяносто три миллиона, то заинтересованность испарилась. Но он не посчитал нужным вдаваться в объяснения.
— Считайте меня противником.
— Чарлз, — сказал Тайко, — меня тошнит от тебя! Кто бы говорил! Ты, с кем эпоха обошлась так жестоко. И ты не хочешь попытаться изгнать зло господства машин? Разве ты…
— Знаешь, чего я хочу? — сощурился Форрестер, приподымаясь. — Я хочу, чтобы ты убрался! Живо! Иначе надеру тебе задницу!
— Ты не в своем уме! — выкрикнул Тайко. — Позвони, когда придешь в норму. Дозвониться будет нелегко, так как… Впрочем, неважно. Я оставлю для тебя специальный канал. Я понимаю тебя, Чарлз. И я уверен, ты решишь, что пора положить конец эпохи трусости и вернуть человеку… Все! Я ухожу!
Дверь закрылась за Тайко, но Форрестер лежал неподвижно не меньше часа, уставившись в одну точку. Затем он перевернулся на бок и заснул, сожалея только об одном: рано или поздно ему вновь предстоит проснуться.
Глава 15
Форрестер не понимал: почему до сих пор его не арестовали?
А мотивы, по которым преступники добровольно сдаются властям, стали ему яснее ясного. Как невыносимо долго тянулось ожидание! Десять раз в час он брал индж, чтобы сказать: «Я соучастник побега сирианина».
И десять раз в час он останавливал себя. Позже, решал он. Завтра, через час, а вероятнее всего — через несколько минут, но только не в данный момент!
Время от времени индж информировал о поступавших сообщениях — сорок пять за первый день! Форрестер отказался выслушивать их. Он не хотел никого видеть до тех пор… До тех пор…