— Как ты? — не могла не спросить Анна у Лео, когда в следующей аудитории они сели на свои места и оказались под прицелами нескольких десятков глаз.
— Я привык, — спокойно ответил юноша, пожав плечами. — А ты? Я не совсем понял того, что не так с тобой, — хмыкнул он, — ну кроме того, что ты человечка.
— Я расскажу как-нибудь, — пообещала девушка, чуть улыбнувшись ему.
Не прошло и пары дней, как Анна начала ловить на себе взгляды тех, кто знал, кто она такая. А знали уже все — появление подобных личностей в Академии всегда было в центре внимания: наследники престолов, будущие правители, главы кланов и родов, единичные представители редких видов и рас. Это было всегда и в любом обществе. А усугубленное личными особенностями положение и имя тем более привлекало внимание. Косились на нее, косились на Лео. И даже безродная Хитана была под прицелом настороженных взглядов — изгнанная и опасная, она пугала многих, а в некоторых это рождало презрение: не один оборотень нарочито отвернул от нее свое лицо, когда она проходила мимо. И вот чьей реакции и отношению к подобному обращения Анна и могла позавидовать, так это одногруппницы. Ту абсолютно, вот совершенно не волновало, кто и как на нее смотрит. Она была толстокожей в этом плане. Умела отвечать резкостью на резкость, оскорблением на оскорбление, злостью на злость. Ее не смущали и не обижали шепотки за спиной, лишь насмешка и презрение кривили ее губы и заставляли глаза блестеть.
— Мне плевать, кто и что обо мне думает, — спокойно сказала рыська на вопрос Анны о том, как она может быть такой спокойной. — Если им больше нечем заняться, кроме как шептаться за спиной, если их скудоумие только и радуется сплетням, я даже готова их пожалеть.
И это не было бахвальством и попыткой казаться сильной — Хитана на самом деле не волновалась о том, что о ней говорят.
— Я так много уже всего этого видела, так много всего пережила, что новая порция оскорблений ничего не изменит.
В подобном же положении был и Лео. Он тоже привык к тому, с каким пренебрежением на него косятся. Посредственный маг, вечно рассеянный и неуклюжий — он был предметом насмешек каждого второго. Но было в нем и то, что половина этих насмешек были скорее дружелюбными, чем обидными. Смеялись над ним, когда он в очередной раз спотыкался на своих шнурках, почти все, и многие просто потому, что нельзя было удержаться от улыбки, слушая ворчание парня. И кажется, что заклинание порядка выучил каждый в классе — то и дело, обувь парня автоматически приводилась в норму, позволяя ему спокойно шагать по коридорам, пока он снова не запутывался в то и дело расплетающихся лентах.
Анне было несколько сложнее. Она была человеком, она была девушкой, она была юной. И во взгляде каждого видела скепсис и недоверие к себе. На каждом втором занятии Анна была в разы слабее всех прочих, уступая последнее место лишь Лео. Его приобретаемая сила была очень слабой, и с огромнейшим трудом ему удавалось не отставать в изучении магии, и то только потому, что преподаватели еще не вошли в азарт, и давали первокурсникам привыкнуть к новому темпу работы и учебы. Но их сразу предупредили, что пара недель — и на них польется весь объем знаний и требований, который только возможен.
Анна не высыпалась по ночам, изучая учебники и штудируя конспекты. Она практиковалась на износ, опустошая свой резерв раз за разом, едва он успевал наполняться. Очень многое должно было быть уже ею изучено, но лишь познавалось, именно поэтому ей было тяжело. Практические занятия для всех были пока легкими и необременительными, поскольку требовали лишь вспомнить азы, которые каждый должен был изучить до поступления. И даже Лео это удавалось, путь и забирало все силы. Анна в практике была самой слабой. И это лишь усиливало и подтверждало мнение о том, что ей не место на факультете боевой магии.