— Закрой-ка ты свой рот, — прорычала Хитана, задвигая немного растерявшуюся Анну себе за спину и пугая своим взглядом Лию, смех которой резко оборвался. — А то от твоего милого личика останутся одни только ошметки, — и оборотень красноречиво провела своей ладонью с коготками перед лицом брюнетки.
— Оставь ее, — смогла произнести Анна.
А Лия тут же ушла, бросив на нее еще один ненавидящий взгляд.
— Даже не смей задумываться о ее словах, — предупреждающе выставив палец в сторону Анны, заявила Хитана, повернувшись к подруге лицом.
— Она права, — спокойно улыбнулась девушка, снова усаживаясь на землю под деревом. — Все они правы. И мне даже не обидно.
— Почему? — спросил с интересом Лео, сев рядом.
— Потому что для меня Кассиан тоже лишь долг, лишь обязанность, обуза. Я всегда старалась не думать о нем и не вспоминать, просила всех не говорить о нем ни слова, даже не вспоминать его. Так почему должна думать, что у него ко мне иное отношение? Я не могу рассчитывать на нечто особенное с его стороны. Лишь на благородство и уважение. Да и большего мне не нужно. Просто никто вокруг не должен этого знать и понимать. Каждый должен быть уверен в том, что мое место рядом с Кассианом — неоспоримо. А для этого нужно играть свою роль. Наши отношения с принцем заранее спланированная игра и только. Мне важно занять место рядом с ним. Нам важно выполнить свой долг перед нашими семьями.
— Мне никогда не понять всей это чуши про благородство, долг и честь, — фыркнула Хитана.
— Радуйся, — хмыкнул Лео, снисходительно глядя на подругу.
— Но почему ты все время забываешь о себе? — с заботой и непониманием Хитана смотрела на Анну. — Почему не думаешь о том, какие блага будешь иметь? Какие преимущества и власть, возможности?
— Что я буду с ними делать?
— Жизнь длинная, ты не знаешь, где окажешься завтра, и что случится в твоей жизни. Так почему бы не позаботиться об этом? Твое замужество может стать не таким ужасным, как ты думаешь.
— Кто-то мне это уже говорил, — пробормотала Анна себе под нос с легкой улыбкой грусти. — Как ты себе это представляешь? — спросила она у подруги.
— Для начала не думай о возвращении принца в Академию, как о наказании.
— Как еще ей думать, когда именно из-за него ей покоя не дают, — хмыкнул Лео.
— Они бесятся, потому что видят в тебе настоящую соперницу. Серьезную и опасную. И не в том дело, что ты официальная невеста. Ты красива, Анна, красива так, как многие могут лишь мечтать. Ты добра и очаровательна. Тебя нельзя не полюбить, нельзя остаться равнодушным к твоему большому сердцу и чистой душе.
И они видят это, чувствуют свою ущербность на твоем фоне, — с искренней верой в свои слова и уверенностью в их правоте, произнесла оборотень.
— Лиа права в том, что в первую очередь я человек. Уже потом все прочее. Люди и демоны всегда ненавидели друг друга всеми фибрами души. И с каждым новым поколением эта ненависть лишь растет. Это в крови, в воспитании, в сердцах. Не так просто будет преодолеть все это.
— Но ведь ты не ненавидишь всю эту расу.
— У меня был тот, кто научил меня толерантности, кто был мне лучшим примером того, как ошибочно бывает мнение всех вокруг. Не думаю, что Кассиану прививали мысль о терпимости.
— Но явно прививали мысль о том, что он женится на человеке. И если он умен, он найдет плюсы в этом положении вещей, не станет злиться, и давно уже привык к этой мысли. Все вокруг могут быть злы на тебя, ненавидеть и презирать. Уверена, что сам принц куда более спокоен в этом вопросе.
— Поживем-увидим, — философски пожала плечами Анна.
Анна куда смелее была настроена, собираясь на сегодняшний бал, нежели когда была дома. Одно то, что она будет неузнана, развязывало ей руки. Она была довольна и весела, собиралась хорошо отдохнуть и в кой-то веки повеселиться. Вокруг не будет никого из тех, кто называл ее 'проклятым ребенком', шарахался от нее как от прокаженной, избегал даже смотреть в ее сторону. Никто не будет следить за каждым ее шагом, никто не будет оценивать и наблюдать. И Анна собиралась насладиться этим сполна. Она имела право наслаждаться жизнью, и собиралась впредь не забывать об этом, начиная с сегодняшнего вечера.
Анна была великолепна в своем платье. Маска скрывала ее лицо, а наложенные на нее чары полностью меняли образ принцессы. Волосы, собранные в высокую прическу из кос, были иссиня черного цвета. Белоснежная кожа посмуглела, даже губы стали другими. Лишь глаза, как и просил Лео, остались ее — голубыми озерами выделялись на незнакомом лице. Высокие каблуки делали ее выше, и даже походка от этого изменилась. Девушка смотрела на себе, и ей нравилось то, что она видела.