- Ева, ты хоть раз можешь мне помочь? - возмутилась сестра, поворачиваясь ко мне лицом.
- В чём? - удивилась я, закрывая книгу, но не до конца, а зажав край странички пальцем.
- В выборе платья.
- Ты хотела, чтобы я пошла с тобой? Я пошла. Только я не понимаю, зачем так наряжаться перед совершенно незнакомым человеком? Бери это, и поехали домой, я сегодня без колёс.
- Как это - зачем? Я невеста или кто? И неправда, я его видела, - вспылила Аня.
- В десять лет? - уточнила я у сестрицы.
- Нет, позже, в двенадцать, - гордо произнесла она.
- Анита, ты меня удивляешь, если ты сама не можешь определиться, что ты хочешь, то чем я-то могу тебе помочь?
Со стороны, действительно, было непонятно, что я здесь делаю. Я во многом уступала своей красавице сестре. Если Анита была красива, но глупа, то я, наоборот, умная дурнушка, по крайней мере, так всегда говорит наш отец. Аня - привлекательная леди двадцати лет от роду. Волосы, похожие на прутья и жёсткие, как солома, имели цвет жжёного сахара, но всегда были идеально уложены. Огромные кукольные глаза какого-то водянистого цвета, ближе к голубому оттенку.
Я не уступала в росте сестре, но из всего выдающегося у меня были тонкая талия и пышная грудь, являвшаяся завистью моей сестры. Волосы - цвета маслин с холодным отливом, мягкие, словно нити шёлка, слегка вьющиеся на концах. Моей гордостью были глаза цвета ночного неба (насыщенного синего), которые чаще всего я прятала за очками.
Нас практически ничего не объединяло, кроме кровных уз. Мы были, словно чужие, и никогда не ладили между собой. И характером, и манерами отличались. Всем.
- Ева, ты зануда, - напомнила сестра общеизвестный факт.
- Не буду спорить, куда уж мне до твоего интеллекта и красоты, - съязвила я, не удержавшись.
- Ты это на что намекаешь? - встав в позу кастрюли (уперев руки в боки), потребовала ответа Анита.
- Я не намекаю, а говорю, как есть. Знаешь, - поднимаясь с места, произнесла, - я думаю, ты сама справишься с выбором платья, а я пошла.
Засунула книгу в сумку и, не оборачиваясь, направилась к двери.
- Уродина, - зло выплюнула мне в спину Аня.
Я сделала вид, что не услышала фразы, полетевшей в мою сторону, быстро покинув салон для новобрачных. Выйдя на улицу, тут же попала в объятия ливневого дождя, зонта с собой не было, поэтому поспешила в сторону пешеходного перехода, быстро намокая под струями небесной лейки.
Мне ужасно надоела вся эта история со свадьбой. Эту тему обсуждали за каждой трапезой: детали, приглашённых гостей и прочие атрибуты, уже слушать опостылело.
Я дождалась зелёного сигнала и бодро ступила на «зебру», чтобы в следующий миг замереть от скрежета тормозов слева от себя. Капот спортивного авто слегка толкнул меня, и я, кипя от злости, с сумкой в руках бросилась к водительскому сиденью.
- Придурок, у тебя глаза на затылке что ли, - кричала, нанося удары по стеклу.
Мокрые волосы облепили лицо, очки запотели, одежда влажная, а в кедах хлюпало. Водитель не спешил опускать стекло, чтобы не получить тяжёлой сумкой по лицу. А когда прозрачная преграда опустилась на треть, услышала в свой адрес:
- С дороги отойди, курица.
Я уставилась на молодого человека в солнцезащитных очках (и это в дождь), прятал бесстыжие глаза за стёклами, наверное. Лихач не спешил извиняться, а покидать салон тем более не собирался. Еще раз пнула колесо ногой и отошла на пару шагов назад, чтобы посмотреть номер машины и запомнить на всякий случай.
Настойчивые сигналы спешащих машин на разрешающий зеленый сигнал светофора
торопили, так как я создала помеху движению. Водитель, наконец, закрыл стекло и резко рванул с места.
Я быстро закончила переходить дорогу и скрылась под козырьком автобусной остановки, которая, как и все другие в нашем городе, была в виде огромного зонта. Так как приехали мы сестрой вместе, из-за ссоры была вынуждена добираться на автобусе.
Домой вернулась в скверном настроении, продрогшая, с ноющей от удара ногой.
Открыла входную дверь двухэтажного дома и поспешила, прихрамывая, к лестнице. Далеко уйти не успела, вышедший из кабинета отец спросил:
- Ева?
- Что? - не оборачиваясь, спросила я, застыв на середине лестницы.
- А где Анита?
- Меряет свое тридцатое платье, - грубо ответила отцу.