— Вначале надо осмотреть снаружи корпус звездолета, — предложил Дерк, — определить, что за пробоину нам нанес «Тритон» и сможем ли мы вообще приземлиться на планету.
— Кто пойдет? — спросил Скайт.
— Могу и я, — ответил Дерк и демонстративно потер ушибленную ногу.
— Ладно уж, сиди, я сам схожу. — Скайт поднялся с кресла и пошел к площадке подъемника.
— Береги себя! — крикнул ему вслед Дерк Улиткинс и с довольным выражением на лице проворно занял освободившееся кресло.
Прежде чем опуститься на подъемнике на вторую палубу, Скайт закрыл крышку аварийного люка.
— Я быстро, — сказал он. — Ты пока следи, не появится ли вновь тот звездолет. Если что, сразу сообщи мне по рации.
— Хорошо, — ответил Дерк.
Скайт спустился на вторую палубу и прошел в каюту. Там он извлек из шкафа легкий спасательный скафандр, натянул его на себя, надел на голову круглый стеклянный шлем и включил системы. Зашипел воздух, и в динамиках послышался монотонный голос Дерка Улиткинса:
— Скайт, Скайт, прием, как слышишь? Прием?
— Слышу нормально, — ответил Скайт.
— Отлично, Скайт! — оживился Дерк. — Я тоже слышу тебя хорошо!
— Тогда начнем, — ответил Скайт, после чего вышел в коридор и сообщил: — Направляюсь к подъемнику в трюм.
— Посмотри, как там Пьер, — попросил Дерк, — а то я не вижу, что творится в кают-компании. Что-то закрыло объектив камеры.
Проходя мимо камбуза, Скайт заглянул внутрь. Пьер Хилдрет с бледным изможденным лицом сидел на полу возле иллюминатора, прислонившись спиной к стене. Желтый комбинезон Пьера покрывали грязные мокрые пятна. Скайт догадался, что толстяка стошнило во время невесомости.
Увидев, что в кубрик кто-то заглянул, Пьер в знак того, что он еще жив, вяло помахал рукой. Скайт махнул в ответ, закрыл дверь и пошел дальше по коридору, к тому месту, где находился подъемник на первую палубу. Там он обнаружил Бориса.
Робот без признаков жизни стоял возле стенки. Его манипуляторы безвольно повисли до самого пола, а на дисплее светилась надпись: «Идет анализ и тестирование системы».
Скайт прошел дальше, пока не уперся в аварийную переборку, преградившую дальнейший путь.
— Дерк, — позвал Скайт по радио своего напарника, — я на второй палубе, перед аварийной переборкой. За ней давление есть или там вакуум?
— Все в порядке, за ней воздух, — отозвался в динамиках голос Дерка, — давление в норме.
— Тогда открой ее, а когда я пройду, закрой обратно.
— Понял.
Стальная плита поползла вверх, прячась в нише. Когда она не прошла еще и половины, Скайт, нагнувшись, проскочил на другую сторону.
— Можешь закрывать, — сообщил он.
Плита поползла обратно, герметично перекрывая проход по коридору.
Скайт подошел к площадке подъемника на нижнюю палубу.
— Что дальше, Дерк?
— А вот там уже воздуха нет, — сообщил голос в динамике.
— Тогда компенсируй давление в моем отсеке.
— Хорошо.
Скайт почувствовал, как постепенно, под внутренним давлением надувается ткань его скафандра.
— Все, Скайт, можешь двигаться дальше, — доложил Дерк.
Скайт повернул рычаг аварийного люка, точно такого же, как и на верхней палубе в рубке управления, открыл крышку и стал спускаться по лестнице в трюм. Раздувшаяся ткань скафандра сковывала движения, и скорость передвижения заметно замедлилась, но, несмотря на это, Скайт благополучно достиг поверхности палубы.
— Скайт, иди в правое грузовое отделение, — сообщил Дерк, — пробоина там. Слышишь?
— Слышу, — отозвался Скайт, направляясь в указанном направлении.
Пройдя мимо шлюзовой камеры, Уорнер оказался перед широкими двухстворчатыми дверьми в грузовое отделение. Дальше в стене зияла огромная дыра с оплавленными краями. Стены и потолок прохода возле пробоины были забрызганы застывшими каплями металла.
— Дерк, — обратился Скайт, подходя ближе, — я нашел это место.
— Ну что там?
— Сейчас посмотрю более основательно, но и так ясно, что нужен ремонт в доке. Самим это не починить. Заряд пробил внешнюю обшивку и внутреннюю переборку грузового отделения.
Скайт заглянул в дыру. В аварийном освещении он увидел помещение отсека с большим металлическим контейнером, привинченным к полу стальными болтами. На гофрированной поверхности контейнера большими красными буквами было написано «Б—модуль», а сбоку на небольшой цифровой панели горел зелененький огонек. В двух метрах от этого контейнера в огромную дыру были видны звезды.
— Все, без разговоров, летим к ближайшим докам, — увидев эту пробоину, заключил Скайт и направился в обратный путь.
— Господин Скайт Уорнер, — раздался в динамике голос Инэксхоблуста-Эбла.
— Просто Скайт, — поправил Уорнер.
— Господин Скайт, скажите, с контейнером, что находится в отсеке, ничего не случилось? Он в порядке?
— Вроде ничего, — отозвался Скайт. — По крайней мере, зеленый огонек горит.
— Спасибо.
— А что у тебя там?
— Специальное оборудование.
— Что еще за специальное оборудование?
— Я вам его потом покажу.
— Когда?
— Когда будем ремонтироваться.
— Хорошо, — согласился Скайт.
Он поднялся из трюма на вторую палубу, плотно закрыл за собой люк и вызвал Дерка:
— Дерк, включай компрессор.
По тому, как сдулся скафандр, Скайт понял, что давление в этом отсеке восстановилось. Аварийная перегородка, закрывающая коридор, поползла вверх, и Скайт перешел на другую сторону.
— Закрывай, — сказал он.
Перегородка опустилась и вновь заблокировала часть коридора, ведущего к подъемнику на грузовую палубу.
Как только стальная плита плотно встала на место, Скайт сразу снял шлем и пошел переодеваться в каюту. Впереди предстояла сложная посадка на Вафну — единственную планету в этом районе галактики, где имелись ремонтные мастерские и где за умеренную плату без лишних вопросов можно было починить звездолет с пробоиной в борту.
Глава 4. ВАФНА
— Все, что я делаю, будь то общение с женщиной или убийство, я делаю хорошо, поэтому Луи Фернандо Фаризетти послал к вам именно меня. Кое-что я уже успел сделать по пути сюда, вам осталось только закончить начатое.
Ральф Гантер, закинув ноги на зеленый ящик из-под гранат, сидел, облокотившись на толстый ствол плазменного орудия. Модная пластиковая куртка Ральфа, как всегда, была расстегнута, и из подмышек на всеобщее обозрение выпирали рукоятки флэштеров «Экселенц-солитэр» с черными обоймами патронов.
На соседних ящиках, которыми было заставлено все подвальное помещение оружейного магазина «Без компромиссов», сидели три десятка человек. Одна часть людей была одета в камуфляжную форму различных родов войск без опознавательных знаков, другая — в ультрамодный пластик. Лица присутствующих не были отмечены печатью добродетели. Отнюдь, их взгляды были холодны и бесчувственны, как и у всех тех, кто ни в грош не ставит человеческую жизнь. Чуть в стороне, на лафете зенитной лазерной пушки сидели «докеры» Боба Даркмана: Дюк Лайдер, Пит и Лоренцо, чувствующие себя неуютно в новой компании. Им редко удавалось выбраться из Плобитауна, не говоря уж о полете на другую планету, и уж точно они ни разу не работали в команде Бородача Гадмана — самого могущественного трофейщикаnote 10 Энвантинента.
— Ральф, — обратился к Гантеру человек, сидящий напротив посланца Фаризетти. Говоривший был намного старше Ральфа и годился тому в отцы. Его загорелое морщинистое лицо украшала рыжая борода, а из-под тяжелого лба на Гантера, как сдвоенный ствол бластера, был направлен цепкий взгляд голубых глаз. — Скажи мне, почему мы должны вообще что-либо делать?
Рыжебородый мужчина был одет в зеленый камуфляж имперского десантника. На широком ремне, опоясывающем крепкую фигуру этого человека, в легкой кожаной кобуре красовался «Дум-Тум» с позолоченным курком. Кобура с бластером висела так низко, что, для того чтобы при ходьбе оружие не стучало по ноге, мужчина подвязывал кобуру плетеным кожаным шнурком под коленом.