И как в воду глядел. Не успел он распахнуть дверь, как столкнулся лицом к лицу с моей подругой, держащей за руку Яцинта.
-- Опачки! -- только и смогла вымолвить та.
-- Буду ждать тебя в шесть, -- напомнил незваный гость и, приветливо улыбнувшись Изольде, поспешил к воротам.
-- Вы же вроде как расстались...
-- А мы вроде как и не сходились! -- крикнула я и пулей метнулась наверх.
* * *
-- Я меж вами, словно меж двух огней! -- Даниэль сидел на скамейке и наблюдал за возней ребятни, резвящейся неподалеку и бросающей друг в дружку охапки желтой листвы. -- Вообще-то я разделяю твои чувства, но и Криса можно понять. Ведь если бы дар оказался в ком-то другом, ты бы не раздумывая...
-- Мы найдем способ забрать силу, -- перебил его Этери. -- Но такой, что не причинит ей вреда.
-- А разве он существует? -- кисло осведомился Даниэль.
-- Должен быть. -- Юноша застегнул пальто на все пуговицы и поежился от холода.
Погода изменилась в одночасье. Еще вчера царило бабье лето с его многоцветьем, а сегодня хлесткий ветер с бешеной скоростью обнажал деревья, делая все вокруг мрачным и серым.
Заметив Эрику, несмело озирающуюся по сторонам, молодой человек поспешил навстречу.
-- Что, если Цецилия узнает? Долго скрывать правду не удастся, -- следуя попятам, продолжал выдвигать мрачные гипотезы Ведающий.
-- Мне все равно, -- равнодушно ответил ведьмак и ускорил шаг.
Этери на самом деле была безразлична реакция предводительницы, а на строящего из себя невинно оскорбленного Криса ему было, мягко говоря, глубоко наплевать. В последнее время они практически не общались, а если и затевали разговор, то всякий раз он грозился перерасти в настоящую ссору. Зная сволочной характер Керестея, Батори понимал, что так просто тот не сдастся. Странно, но это стало его идеей фикс: навредить Эрике и заполучить дар. И неизвестно, чего Крис желал больше: первого или второго. Стоило случайно упомянуть о ней, как Эчед становился неузнаваемым, его глаза загорались ненавистью, и все остальные чувства, казалось, подчинялись только ей.
Завидев парней, Эрика чуть заметно улыбнулась. Правда, улыбка получилась вымученной и неестественной, глаза выдавали сомнения и тревогу. Было видно, что ей стоило больших трудов решиться на эту встречу.
-- Что предлагаешь рассказать? -- сосредоточенно изучая обладательницу дара, полюбопытствовал Даниэль.
-- Все, -- коротко ответил Батори.
-- Тогда пусть и она признается, каким образом ей удается скрывать от меня дар? Я опять утратил с ним связь!
* * *
До последнего сомневалась, стоит ли отправляться на столь рискованное свидание. Вдруг это ловушка?! -- стращал меня, и без того напуганную, внутренний голос. Может, лучше отсидеться дома до приезда родителей, а потом все им рассказать? Или попробовать связаться с бабушкой, хотя до сих пор мои попытки до нее дозвониться оказывались безрезультатными. Главная хранительница домашнего очага напрочь забыла о его существовании, полностью отдавшись заботам о собственном здоровье. Наверное, это правильно. Но хоть позвонить-то она могла бы!
Промаявшись до самого вечера, все-таки отважилась взглянуть правде в глаза. Если Этери не солгал, и в скором времени я сыграю в ящик, то выбор вообще-то невелик. К тому же, стыдно признаться, меня мучило банальное женское любопытство: кто на самом деле эти венгры и как им удается проделывать свои фокусы.
Мне повезло, дружная компания явилась в парк в неполном составе. От сердца сразу отлегло. Еще одной встречи с Кристианом моя ранимая психика вряд ли пережила бы.
Погода не располагала к прогулке, поэтому единогласно решили отыскать какое-нибудь укромное местечко, где можно спокойно все обсудить. В одном из многочисленных кафешек, расположенном в центре парка, практически не было посетителей. Заняв столик возле окна, стали болтать ни о чем.
-- Можем перейти на венгерский, -- предложила я, дабы не смущать Даниэля, который, как успела заметить, ни в каких других языках силен не был. Лица парней вытянулись от удивления, а я спокойно объяснила: -- Бабушка с детства обучала меня, полагая, что каждый культурный человек должен владеть языком своих предков.
-- Хочу отметить, ты в этом преуспела, -- польстил мне Этери и улыбнулся подошедшей официантке.
-- Ты вообще, словно ящик Пандоры, полна сюрпризов, -- вставил свои пять копеек Даниэль.
Я скромно потупилась и принялась размешивать сахар в капуччино, не решаясь оторвать взгляд от кремовой пены, грозящей вот-вот выползти из чашки.
Этери кашлянул и, стараясь изобразить беспечность, наигранно-беззаботным тоном проговорил:
-- Готов ответить на все ваши вопросы, сударыня.
-- Даже не знаю, с чего начать... -- Я сделала маленький глоток, поерзала на стуле, полюбовалась белоснежной скатертью с кружевной каймой и, наконец, проронила: -- Вы ведь из-за чаши сюда приехали? Точнее, из-за того, что в ней хранилось.
-- А теперь хранится в тебе. -- Даниэль пристально посмотрел на меня, словно пытался заглянуть в самую душу.
Я молча продемонстрировала ему свои руки, и парень озадаченно крякнул. Как будто до сих пор у него имелись сомнения в том, кого именно "осчастливила" эта зараза.
-- Утром ты упомянула о графине Батори. Тебе что-то о ней известно? -- Теперь уже блондин пялился на меня, как на музейный экспонат.
-- Немного. Если честно, я и подумать не могла, что глупая легенда окажется правдой. Когда родители притащили чашу в гостиницу, в шутку загадала желание и тут же о нем позабыла, а увидев на своем теле проступившую роспись, не сразу смогла связать это с Эржебет. Неужели чаша стала причинной ее смерти?
-- Графиня была могущественной колдуньей, едва ли магия могла причинить ей вред, -- негромко протянул Этери.
Я недоверчиво посмотрела на юношу, полагая, что он шутит. Нет, похоже, говорит серьезно. В его устах слова "магия" и "колдовство" звучали, как нечто естественное, не вызывающее сомнения.
Собеседник тем временем продолжал:
-- Ты же -- обычный человек, и сила может тебе только навредить, тем более что удерживать ее долго не удастся.
Я вскинула бровь.
-- Хорошенькое дельце! Выходит, я ее удерживаю! Да я сплю и вижу, как бы поскорее избавиться от этой пакости! Вам она нужна? Вот и чудненько! Забирайте на здоровье! Готова с ней расстаться сию же минуту. Только скажите, как!
-- Самим бы хотелось знать, -- удрученно промолвил Даниэль.
-- Но непременно выясним, -- более оптимистично заключил его друг.
-- Да уж поскорее бы, -- буркнул венгр. -- Пока Кристиан не воспользовался своим способом.
Мне сразу поплохело.
-- Хочешь сказать, тогда, на празднике, он действительно пытался меня... убить?
Опять сморозила чушь! Это и козе понятно, только я, глупая, до последнего убеждала себя, что сама все нафантазировала, потому как на сабантуйчике выпила лишнего.
Даниэль промычал нечто нечленораздельное:
-- Ну, не то чтобы...
Но я его уже не слушала:
-- Получается, либо меня прикончит ваш чертов дар, либо ваш сумасшедший дружок. Хрен редьки не слаще!
Этери взялся играть роль утешителя, уверяя, что он позаботится обо мне и не даст никому в обиду. Даниэль отвернулся к окну, расчерченному, словно зебра, дождевыми струями, всем своим видом давая понять, что не разделяет уверенности друга и ни минуты не сомневается в печальном исходе. Ясное дело, печальном для кого...
С усилием взяв себя в руки, спросила:
-- А вам-то откуда известно об этом сосуде, и кто вы вообще такие?
Приятели переглянулись, потом Этери произнес:
-- Скажем так, мы люди с необычными способностями.