— Они ведут себя неспокойно, когда кругом слишком много людей, — доверительно сообщил он. — А уж как люди будут себя вести, если узнают о них… — он усмехнулся.
Хиномия кивнул. Он устал от всей этой компании. Ему хотелось хотя бы кратковременного одиночества. И подумать о том, что происходит. Как вышло, что в Ватикане решили, что Хёбу непременно должен быть уничтожен. Да и как вообще они о нём узнали? В своём отчёте о происходящем в Карлине он о своём помощнике умолчал. Обыватели тех мест, где жил Хёбу — жил, смешно! разве может жить мертвец? — также скрывали о нём всяческую информацию. Максимум — слухи о беловолосом дьяволе, и Хиномия до сих пор помнил, с какой неохотой баронесса Каору говорила о своём бывшем женихе.
Он хотел побыть в одиночестве, чтобы обдумать, что ему делать. Действительно ли сможет он упокоить Хёбу Кёске, вобьёт ли кол в его сердце, или не сможет.
И тут Хиномия будто глаза раскрыл, словно прозрел: а вдруг его взяли в отряд лишь как живца, чтобы ловить Хёбу на него? Вдруг они как-то прознали об их… отношениях, и теперь надеются, что Хёбу не сможет им противостоять, что он — ха-ха — сдастся им без боя, пока Хиномия будет стоять в толпе охотников подле Ханзо, держащего клинок у его горла? Тогда ватиканских выкормышей ждёт неприятный сюрприз: Хёбу перед уходом ясно дал понять, что Хиномия не значит для него ничего. Он — только пища. Редкая еда. Хиномия не собирался заниматься самообманом и выдумывать то, чего не было, гадать, не лукавил ли Хёбу, когда прощался с ним, не пытался ли вызвать откровенное признание или, чего доброго, добиться отречения от церкви. Нет. Раз сказал, значит, сказал; Хёбу принял решение. Хиномия не стал его отговаривать. Точка.
Отдельным удручающим зрелищем было видеть спину молчаливого Маги, что ушёл за Хёбу по пятам, ни разу так и не обернувшись и не сказав ни слова против. Возможно, отсутствие Хиномии между ними двумя должно было ему понравиться, но плечи Маги показались понуро и скорбно опущенными. Он так и ушёл, переступив за порог сгорбленным. Жалел ли он? Наверное, Хиномия никогда уже этого не узнает.
***
— Остановимся здесь до ночи и поедем дальше, — скомандовал Ханзо, спешившись перед воротами конюшни постоялого двора.
Хиномия следовал за ним, неизменно лопатками ощущая один, а то и пару прикованных к нему взглядов. Даже в городке, в отряде следили за ним не менее пристально, чем на дороге. Ещё и этот взгляд Зверя со стороны… Хиномия закусил губу, нахмурившись. Он устал. Пожалуй, сейчас он впервые был рад приказу Ханзо. Отдыхать. О, после такой быстрой скачки отдыхать он готов не только день, но и всю ночь, и половину дня следующего!
Нет, обычно не в его привычках было лениться, отец Гришем вывел из него это пристрастие к праздной лени, но сегодня… Как раз сегодня…
В конюшню мимо него, застрявшего возле чересседельных сумок лошади, прошли сестра Мэри, Тим и доктор Сакаки. Неожиданная сонливость не оставляла Хиномию. Он даже встряхнул головой, стараясь прогнать душную пелену сна — это у него не получилось. Во дворе перед конюшней никого не осталось. Хиномия, пошатываясь, сделал шаг к воротам; поводья выпали из его разжавшейся руки, но лошадь всё равно покорно переступила копытами и пошла за ним. Ещё один шаг к конюшне — и внезапно какая-то сила повела его в другую сторону. Ноги зашагали сами. Вдоль стены конюшни, к забору, окружавшему весь постоялый двор, к сараю с навесом, где лежал на просушке разворошенный стог соломы. Должно быть, именно отсюда её брали для главного зала таверны, чтобы посыпать пол… Под навесом было темно. Под навесом Хиномию ждал…
Сквозь сон Хиномия удивился. Его преследователей было двое. И Маги — а он, наивный, думал, что именно Маги Широ следует за ним по пятам от самого дома — Маги тут не оказалось. Чужая сила прижала его к дощатому забору, распластав по нему и лишая движения. Что-то подобное Хиномия уже ощущал при первой встреча с Хёбу, когда тот обездвижил его и заставил стоять у стены в своём подземном склепе.
Вампир? А кто второй? Оба были в плащах с капюшонами. Да полно, разве вампиры способны выходить на свет?!
Теряясь в догадках, он не успел предположить что-то ещё: двое откинули капюшоны.
— Фудзиура? — удивлённо прошептал Хиномия. — И… Момидзи?
Момидзи кивнула и опустила руку, однако сила продолжила держать Хиномию у стены, не давая особенно шевелиться. Впрочем, он уже и не старался перебороть эту силу, ведь младшие последователи Хёбу были ему знакомы. Последний раз они виделись на прошлое Рождество, в приходе отца Гришема. Ещё до того, как Хёбу сказал ему… То, что сказал.
— Что вы здесь делаете? — спросил Хиномия, стараясь говорить по-прежнему негромко. Ему бы не хотелось, чтобы его спутники узнали о Момидзи и Йо.
— Давай, — шепнула Момидзи, обернувшись к Фудзиуре.
— Где Маги? — хмуро спросил тот, подступая ближе и поднимая голову. Непослушные рыжие вихры путаной копной окружали его голову. За год Йо прибавил в росте, но что-то в его сложении говорило, что парнишка не вырастет высоким. И его голос… Хиномия ощутил странное сожаление — его голос прозвучал хрипло. Неужели ломался?
— Мы потеряли его след на подходе к вашему приходу. Он совершенно точно должен был с тобой встретиться. Куда он отправился дальше?
— Маги? Я не видел его с прошлой весны, — ответил Хиномия, а сам со внезапной тревогой подумал, а не могли ли церковники из его отряда расправиться с ним ещё до того, как приехали к ним с отцом Гришемом в приход? Могли ли Сакаки, Хацуне или Ядориги учуять настоящего вервольфа и навести на него остальных?
— Ты не лжёшь, — задумчиво произнесла Момидзи. — Но Широ собирался к тебе…
— Зачем? А Хёбу?..
— Нам он этого не сообщил, — Момидзи мотнула головой, и что-то в её облике показалось Хиномии ненастоящим.
— Вас не должны быть здесь, — внезапно понял он. — Вам никто не разрешал покидать…
— Он исчез внезапно! Мы его ищем! — перебил его Фудзиура. Момидзи на него шикнула, но Хиномия уже услышал подтверждение своим словам. Итак, эти двое отправились по следам своего вожака без спросу. Куда смотрел Хёбу? Или он не вмешивался в дела стаи Маги? Хиномия слишком мало знал об их иерархии и порядках.
— Отпустите меня, — Хиномия дёрнулся, стараясь отойти от забора. В какой-то момент ему показалось, что сила Момидзи ослабла, но стоило ему шевельнуться, как он снова оказался распят на досках.
— Что за люди с тобой? — буркнул Фудзиура. — Они странные.
— Меня будут скоро искать. Отпусти меня сейчас же, — Хиномия мотнул головой. Он должен предложить этим двоим встретиться и поговорить, как нормальные люди. Но не знал, где можно назначить встречу хотя бы потому, что ему было неизвестно, какой городок или деревню их отряд посетит следующим. А в этом городке? Где-нибудь на центральной площади? Возможно, через пару часов он сможет незаметно покинуть свою комнату — при условии, что Ханзо снимет для него эту комнату. — Давайте после обеда встре…
Он не договорил. Из-за угла вышел Тим. Он выкрикнул: «Эй!» и мгновенно вскинул к плечу арбалет. Момидзи развернулась и резким взмахом руки швырнула в Тима что-то невидимое — арбалет качнулся, и стрела, что сорвалась с него, вонзилась в доски забора примерно на метр выше головы Хиномии.
— Стой, — крикнул Хиномия, не понимая, кого собирается остановить. Он всё так же не мог шевелиться.
Фудзиура зарычал. Нет, не так. Зверь в Фудзиуре зарычал угрожающе. Хиномия с каким-то священным ужасом увидел, как правая рука бывшего мальчишки из церковного хора начинает превращаться во что-то гротескное, с когтями и поросшее шерстью. Пальцы его скрючились. Йо согнулся под своим плащом, комкая подол на животе, и закричал.
Он закричал так яростно, что у Хиномии заложило уши. Это не был человеческий голос. Крик не был похож на вой или рычание вервольфа, он вообще ни на что не был похож. Так могла бы кричать баньши — громко, бесконечно долго и ужасающе.
Тим выронил арбалет, схватился за голову, пытаясь зажать уши ладонями, и выгнулся, откидываясь назад. Момидзи вновь взмахнула рукой — и беловолосый церковный послушник упал, всем телом ударившись о стену конюшни. Его прибило к ней, будто муху гигантской ладонью.