Пятно я увидел на прежнем месте, но крысиных останков на полу уже не было. Что, впрочем, могло объясняться просто: крысу пожрали крысы же. И само пятно на стене не казалось мне теперь безусловно кровяным. И главное: если тут была женщина, то куда она потом делась? Можно было только предположить, что в этом дачном подвале был потайной ход, но я сам засомневался в этом предположении, хотя, честно сознаться, старательно исследовал все углы подвала и ощупал со всех сторон железный шкаф. Никакой тайной кнопки или рычажка я, конечно, не нашел. И не мог найти. Потому что в этом доме, как я понял потом, не было никаких потайных ходов. Но это я уже забегаю вперед. Буду рассказывать все по порядку.
Не помню, в тот день или на следующий, мне захотелось попить пива и я пошел узнавать, можно ли где-нибудь в поселке сделать это. Оказалось, что можно… Сами ноги меня привели к нужному месту. По сравнению с другими подобными местами здесь не было особой толкотни, пиво свое я получил быстро и стал с ним за столик с одиноким небритым мужичком в шляпе.
— Что-то я тебя еще не видел, — сказал мужичок.
— Я недавно тут… Снял полдома на лето.
— Это где же?
Я объяснил.
— У Хозяина? — воскликнул мужичок.
— У какого хозяина? Дом мне сдала одна приятельница. Может, вы ее знаете? — И я назвал имя своей приятельницы.
— Знаю. Ее папаша-профессор сдуру купил этот дом, а потом… Я тут тридцать лет живу и знаю все. Так ты даже не знаешь, в каком доме ты живешь? — И мужичок с грустью посмотрел на меня.
— Я что-то не понимаю вас.
— А вот, если мы с тобой купим бутылочку белой, то я тебе все объясню. И то только потому, что мне тебя стало жалко. Вижу же — человек хороший. Имей в виду, что об этом даже говорить сильно много нельзя. Могут быть отрицательные последствия. — Тут мужичок оглянулся и пальцем с треснутым ногтем сделал мне знак наклониться и подставить ухо. Я подставил.
— Говорят, что Матроса даже здесь видели. Стоял и пил пиво как живой. Понял?
Я ничего не понял.
— Какой матрос?
— Тихо ты! Так… Вот у меня есть рубль, добавь там, сколько надо, возьмем бутылочку и поговорим спокойно.
Любопытство меня одолело, я добавил сколько надо, мужичок мигом обернулся и опять предстал передо мной с бутылкой водки.
— Когда появляется Матрос, то жди беды, — начал он мне рассказывать. — Многие тебе скажут, что видели его, но ты не верь. Я… — тут и мужичок ткнул в себя пальцем с треснутым ногтем. — Я видел. Вот как тебя… И скажу тебе так: не дай Бог его видеть. Я после этого, и можешь мне не верить, полгода — полгода! — ни капли в рот не брал. Ничего организм не принимал: ни пива, ни портвейна, ни белой… Жизнь не в радость и одни отрицательные эмоции. От него ж могилой преть. И как появляется, так сразу жди, что кому-нибудь каюк будет. Как появился он тут у павильона, так в тот же день пацаны чего-то не разделили и один другого насмерть ножом, а еще через день Вальку-бармена арестовали.
— Что за матрос? — спросил я. — Объясните сначала.
— Этого никто не знает. Даже я. Но все знают, что он есть. Матрос дом сторожит. Тот, в котором ты сейчас живешь.
— Никаких матросов я в этом доме не видел.
— Правильно. Ты, может, его никогда и не увидишь. А может, увидишь, что не дан тебе Бог. Матрос этот мертвяк. Где он хоронится, никто не знает. Тут сбоку поселка есть старое кладбище, я думаю, что он оттуда приходит. А если хочешь знать, как этот мертвяк называется по-научному, то можно и это. Эй, Академик! — крикнул мужичок какому-то парню в очках, левое стеклышко которых было треснуто, отчего вид у него был какой-то подмигивающий. — Скажи, Академик, как правильно Матрос называется… Вот человек интересуется.
— Зомби, — объяснил Академик и подмигнул. — Знаете, что такое зомби?
— Что-то из Африки… — вспомнил я. — Оживленный мертвец. Вы мне все это серьезно рассказываете?
Академик на мой вопрос только подмигнул, а мужичок ответил:
— Я тоже смеялся, когда при мне рассказывали про Матроса. Смеялся, пока сам не увидел. Это было как раз в то время, когда профессор помер, и на даче вообще полгода никто не появлялся. И дача стояла совсем пустая. А я, скажу тебе, живу недалеко от нее и все вижу. Вот и вижу, что стоит себе дача никому не нужная, и пришла мне нехорошая мысль слазить туда и посмотреть, что в ней есть полезного. Признаюсь, что мысль нехорошая. За то и был наказан. А про Матроса я уже слышал, но не обращал на это никакого внимания. Вот и пошел как-то ночью. Взял мешок с собой, иду вокруг дома, выбираю, какое мне окно поддеть. А тут одно оконце возьми да и откройся свободно. Оно, оказывается, совсем не было зашпингалетено изнутри. Влез я и пошел по комнатам. А там добра еще навалом: и мебеля, и посуда, и радиола. Хожу я и не знаю, с чего начать. Попробовал радиолу, решил не трогать пока, стал кидать в мешок, что полегче. Накидал и еще стул прихватил, понравился мне стул, красивый такой… И уже собрался линять из дома, как слышу: будто где-то дверь заскрипела. Думаю: «Что такое?» И тут — шаги! Там пол скрипучий в коридоре, и по нему так слышно: скрип… скрип… скрип… А я стоял в комнате, откуда и выскочить нельзя: оконца маленькие и под самым потолком… А шаги уже у самой комнаты! Замолкли… И кто-то будто шарит рукой по двери. Луна в оконца светит прямо на дверь. Засов-то я, конечно, как услышал шаги, так и задвинул. Там засов изнутри на дверях есть. И вот кто-то стал дергать дверь. Подергал-подергал, а потом слышу: скрип… скрип… Значит, пошел обратно. А я стою и размышляю, что мне делать. Страха-то особого у меня не было. Я думал, что это такой же, как я, по дому лазит. Стало совсем тихо, и я уже хотел выбираться, как глядь на дверь, а там, где светила луна, голова и плечи. Кто-то глядел в комнату через окно. Тут я даже обозлился. У меня был хороший фонарик с собой, и я решил так: светану ему в морду, а сам — ходу! Пока он проблымкается, я уже далеко буду. Так я и сделал. Прошел по стеночке, поставил стул, да и светанул. И сразу в дверь… А там коридором в комнату, где раскрытое окно. Хвать за дверь, а она заперта. Понимаешь ты, он замкнул ее. Я за другую, и та закрыта. И тут в конце коридора вижу — человек. И идет ко мне. Молча… Только шаги: скрип, скрип… А я еще не вижу, какой он. Только тулово темное качается. А я, дурак, взял и светанул на него. И сразу всего увидел. Это был Матрос. Спасся я тем, что моментально отключился. Как был, так и полетел на пол без памяти. И еще, когда падал, разбил себе голову. Очухался уже при свете. Голова к полу приклеилась, столько из меня крови вытекло. Но я даже обследовать ее не стал, а поскорее из дому. И потом полгода еще всего боялся, даже лечиться хотел. Кто-нибудь скрипнет дверью, а я уже сам не свой. Тут знаешь, сколько хозяев на даче сменилось за все время! Никто долго не мог прожить. И все плохо кончали. Профессор приехал здоровый, красномордый, а через два года ни с того ни с сего взял и умер. А дочки его с ума посходили.