— Я надеюсь, больше ты ходить сюда не будешь, как к себе домой?
— Нет, — дернула головой я и мрачно пообещала, — буду ходить в ваш храм, каждый день свечи зажигать. Может даже стану самой неистовой жрицей. Надо подумать, мне кажется, неплохая идея, чтобы отблагодарить вас за все?
— Это ты сейчас мне угрожаешь? — сообразило божество и погрозило пальцем, — ты эти глупости брось, иначе придется переходить к крайним мерам.
Я вся превратилась вслух, но он больше ничего не стал говорить.
— Ты меня поняла?
Я покорно кивнула:
— У меня все равно нет выбора.
— Выбор есть всегда, я тоже всегда вам то твердит, но вы же слышите только себя, — сурово отбрил меня Шеш, — твой был приходить ко мне или нет… И помни, мы заключили соглашение. Ты войдешь в мир с моим именем и только попробуй его опозорить. Поверь, есть вещи намного страшнее смерти близкого и боли.
Выпав в осадок от всего сказанного, и еле нашла в себе силы, чтобы хотя бы кивнуть. Хотела было поблагодарить за его внимание, но не успела, меня вышвырнуло обратно в мое тело, пронизываемое дикой болью. Находившийся рядом Дилан в ту же секунду вытащил из груди нож, и рана затянулась на глазах. Только болевые ощущения никуда не делись. Что-то мне подсказывает, что в этом мне подсобил Шеш, чтобы помнила, что не стоит злоупотреблять общением с ним. В голове, едва я подумала об этом, раздался знакомый тихий смех и мужской голос произнес только одно слово «Арнас». Он все-таки сказал, в каком именно замке храниться рукопись. Веснушка сжал мои холодные, безвольные пальцы и улыбнулся как-то совершенно по безумному. А потом плюнул на все приличия и что вообще около нас, так и стоят зеваки, до хруста в костях обнял.
— Ты это что-то… Не знаю, кого благодарить за то, что ты жива. Второй раз это же просто чудо….
— Чудо — это порыв чистой светлой души, — не согласилась я, отодвигаясь и со стоном массируя то место, куда пришелся удар, — а про него я бы сказала, что он так развлекается.
— Ты про кого?
— Ни про кого, — шепнула я ему на ухо, — ты все равно не поверишь… Бриар!
Бриар лежал навзничь и ощупывал себя трясущимися руками. Рядом с ошеломленными лицами сидели лекари, и с восторгом смотря то на него, то на высохшую кровь на руках и рубашке маркиза. Один из них тронул рубец на животе Бриара и пораженно выдохнул:
— Я слышал, что такое бывает, но не верил… Миледи Вивиана, мое почтение…
Бриар был слаб после всего произошедшего, но попытался сесть на земле, это получилось у него только после того, как лекари, не сговариваясь, принялись ему активно помогать.
— Алексия, опять твои штучки?
Вот кто-кто, а он отнюдь не радовался своему спасению, наоборот будь бы поменьше свидетелей и побольше сил, бросился бы на меня с кулаками. Я широко улыбнулась, стараясь удержаться от слез облегчения. Почему-то после спасения Мидхира у меня не было такой реакции, здесь я была абсолютно счастлива и знала, что этот малолетний нахал сделал бы для меня то же самое. Иногда одно только это ощущение, стоит того, чтобы рискнуть, правда? Бриар по моей идиотской улыбке все понял и грязно выругался, вызвав у меня еще большую умилительную реакцию.
— Видимо ты там точно никому не нужна, раз тебя обратно отправляют, — попытался съязвить возникший из ниоткуда сэр Бертольд.
Ох, знал бы он насколько прав. Посмотрев на Бриара и оценив, что он вполне жив и здоров, накинулся на него:
— Ты совсем головой не думаешь, когда один идешь в сад погулять? Забыл, что за тобой охотятся?
— От кого я это слышу? — хмыкнула я, дергая его за рукав камзола, — не ты ли говорил, что если я не придумаю что-нибудь, то тебе придется его убить, мол, так хочет Его Величество Альваро? Это ты так переживаешь, что заслуга могла достаться не тебе?
Бертольд, застигнутый на жаренном, закатил к стремительно темнеющему небу глаза:
— Я и не отказываюсь от своих слов, но как немногие, всегда их держу!
— Надеюсь, ты не хочешь этим сказать, что Вивиана сейчас рисковала собой, чтобы это черное дело сделал ты?
— Я не собираюсь его трогать, — огрызнулся сэр Бертольд, — насколько я понял, княжна уже решила все вопросы.
— Пока только в процессе, — покачала я головой, и хотела было позвать Мидхира, чтобы попросить исполнить свою часть договора, но молчавший до этого Бриар вдруг подал голос:
— А никого не интересует, кто пытался меня убить?
Рядом с нами сплюнул Дилан:
— Это Вигон, сволочь каких поискать, но теперь, когда у нас скорбь отменяется на неопределенный срок, мы с ним поговорим. Думаю, Его Светлейшество не будет против казни без суда.
— Кто вам сказал, что это он? — удивился маркиз и тут мы поняли, что вообще ничего не понимаем, — он прибежал на мои крики и попытался помочь мне, а потом пришли уже вы, а мне было не до этого.
С помощью Дилана, опираясь на него всем весом, я уверенно проговорила:
— Надо срочно идти в камеру, куда его увел конвой. Мне это все сильно не нравиться. Бриар, ты в состоянии идти с нами? Там и решим все.
— Конечно, — согласился он, — тем более, что это напрямую касается тебя и меня.
Я изогнула правую бровь в вопросе:
— Меня?
— Я пошел в сад один, потому что мне принесли письмо от тебя. Где ты просила никому не говорить о предстоящей встрече, потому что разговор будет… кхм…
Уже догадываюсь, что я услышу, я ровно поинтересовалась:
— Каким?
Бриар отчаянно покраснел, но нашел в себе силы ответить:
— Личным.
— Хорошо, где письмо? — поинтересовался на это сэр Бертольд, но чего и следовало ожидать, Бриар только отрицательно качнул головой.
Меня напрягает, что кто-то дышит мне в затылок.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
— Пропустите меня, — сдерживаясь изо всех сил и стараясь быть вежливой, тихо попросила я у трясущихся от ужаса стражников.
Просьбу я озвучивала уже не единожды, но какого-либо эффекта так и не добилась. С одной стороны я их прекрасно понимала: стоят себе у входа в подземные камеры, где содержат всех арестованных субъектов, смеются своим беспечным разговорам. Им нет никакого дела до того, какой переполох случился там, наверху. Пусть те, кто там бегает, сами и разбираются, а им двоим и здесь неплохо тянуть непыльную служебную лямку. Но тут, как дьявол из Преисподней, вваливается непонятное страшное существо: красное платье, с чудовищным разрезом на груди, под которым четко было видно засохшую кровь. Еe-то ни с чем не спутаешь, даже если платье красного оттенка.
Юбка сильно поистрепалась на подоле, а многих бусин, которые я еще утром пришивала с методичным старанием, безнадежно отлетели. Волосы вообще напоминают классическое коматозное ведьмовское состояние, когда ты три ночи подряд летала на шабаши и при этом отнюдь не сидела в сторонке, подбрасывая в костры дровишек. Здесь сразу видно было активного участника во всем, что только могло бы быть. Вдобавок ко всему, еще и родовые татуировки снова ожили и покрыли большую часть тела, пока еще не рискуя залезать на шею. Конечно эти бедные эльфы, которые под моим взглядом сейчас тряслись как листики на ветру, не видели здесь, в своей благополучной столице, ничего подобного.
— Госпожа…
— Княжна Цуринген, — ледяным тоном поправила я их, но не для того, чтобы козырнуть своим происхождением, а чтобы они сильнее запаниковали и наконец, отошли от нужного мне прохода.
Я могла и не дожидаться официального разрешения, находясь в нынешнем взвинченном состоянии. Мне не составит особого труда пройти мимо двух юных созданий, которым даже их личные шпаги было сложно держать. Почему эльфы всем видам оружия предпочитали именно шпаги и рапиры, которые против обычного тяжеловесного меча были практически бесполезны, для меня всегда оставалось загадкой. Видимо разумность и красота, у нас вещи не совсем совместимые. Но калечить эльфов, пытающихся отстаивать свое место службы, мне очень не хотелось. По сути, они правы и молодцы, что не сбежали.
— Простите, княжна, — чуть тверже, но все равно трясущимся голоском пробормотал страж, — но у нас приказ, никого не впускать, по крайней мере, до особого распоряжение Его Светлейшества.