Эльфийка, наложила руки на рану и запела. Мягкий свет, словно вода, лился на рану; скатывался по ней вниз и исчезал, не достигая пола. Когда всё закончилось, то эльфийка была бледной как смерть. На выходе из шатра, она пошатнулась, дроу подхватил её и утащил под полог. Вернувшись, он ответил на наши немые взгляды:
— С ней всё нормально. Небольшое магическое истощение. Завтра с утра всё будет хорошо.
Под облегчённые вздохи присутствующих, дроу подошёл ко мне и сказал с нажимом:
— Надо бы поговорить.
Я кивнул и вышел вслед за ним.
— Что ты думаешь.
— Не знаю. Это вообще ни на что не похоже. Если бы не трупы, то сложилось бы впечатление, что это шутка.
— А ты обратил внимание, кто нападал?
— Обратил. Лесные орки.
— Да. А трупы около передних саней — дикие.
— Получается, что просто скооперировались две банды, где диких подставляют, пытаясь заставить поверить, что Властелин совершенно не причём.
— Получается так, хотя… ничего не получается… слишком мало отправных точек. Видишь ли, Митрич, про то, что мы собираемся именно сюда, не знал никто. Группа, которую ты наблюдаешь сейчас, сошлась вместе дней за пять до того, как прибыла в баронство. Мы собирались в Ченте, последнем большом городе империи. Кто прибыл с гномьими стражами (специальное подразделение, занимающееся охраной и перевозкой ценностей в гномских банках), кто то прибыл с паломниками, терпя нужду и лишения, чтобы поклониться мощам Святого Чента… Кто-то довольно таки долго гостил у своего старого друга, а кто-то пришёл с купеческими караванами. Встретившись все вместе, мы образовали небольшую группу наёмников, которая и добралась уже до вашего баронства. Все вместе мы собрались только на выезде из города. Теперь вопрос. Это профессиональные воины, либо дикари?
Я поморщил лоб и подумал, потом честно ответил:
— Не знаю. Властелин не держит здесь строевые части. Если кто и появляется, то только пограничные войска, но и они больше охраняют гномий хребет, а до него ещё не близко. Если дикари пошли в набег, то мы про них ещё услышим. Но для дикарей они слишком хорошо организованы. Самое поганое, что я не могу понять цель этого набега. Они налетели неожиданно, и должны были смять нас, вместо этого они просто пробежали сквозь нас, оставив своих без помощи. Вы меня извините, но на орков это не похоже. Взаимовыручку Властелин им привил обалденную. Они бы все легли, пытаясь вытащить своих. Не знаю.
Неудовлетворённые собой, жизнью и обстоятельствами, мы отправились в разные стороны.
Я тихонько шагал, погружённый в свои раздумья. Отойдя достаточно далеко, я повернулся и сказал в темноту:
— Подходи, Серёж, не стесняйся, а то подозрительно всё это, увидят люди, что крадёшься — неудобно будет.
Белый ком метнулся ко мне, расправившись и став Серёгой.
— Дядько, но вы ж не могли меня видеть? — чуть не плача сказал он. — Как?
Я улыбнулся:
— Видеть я тебя действительно не видел, и не слышал, и не унюхал. Я тебя просто почувствовал.
Недоумение Сергуньки усилилось. Видно было, что он не может понять, где прокололся. Я, пряча улыбку, не стал объяснять, что он, выполнив задание, обязательно должен был мне доложится, причём без посторонних. Поэтому то я и отошёл достаточно далеко и обратился вслух к тому месту, где сам бы затаился (благо оно единственное). А если б никого не было, то и позора бы моего никто не видел (ещё и поэтому далековато отошёл). Зато неподдельное изумление на лице Сергуньки того стоило. Ничего, чуть погодя и Саньку удивлю. Они ведь поодиночке не ходят, так что и этот поблизости ошивается. Психология, однако!
— Ну, рассказывай.
Рассказ много времени не занял, как и сама работа. Дольше пришлось петлять и следы заметать.
Выслушав всё, я заметил:
— Осторожней надо быть.
— Дядька, да я и так старался. Ты же сам же его учил, такого просто так ни стрелой, ни болтом не свалишь. Ну, я дождался, пока внимание рассеется, и стрельнул. Кто ж знал, что он эльфийку закрывать собой кинется. Я же в него статичного стрелял. — виновато оправдывался Сергунька передо мной, а глаза были как у маленького щенка, который съел хозяйские тапочки и понимает, что его будут ругать. В принципе он всё сделал правильно, а действия Патрика… с одной стороны, вроде как бы случайность; с другой стороны случайность прогнозируемая. Поэтому я для порядка отвесил Сергуньке подзатыльник, а вслух сказал:
— Ладно. Всё хорошо, что хорошо кончается. Но вернёмся ты у меня с полигона — месяц не вылезешь. Да, и приятеля своего заберёшь. Чтобы тоже лучше стрелял. А то все по злому орку стреляют, на нашу эльфийку нацелившемуся, да товарища ранившего. А кореш твой, градусов на пятнадцать левее берёт, где вообще никого нет и не было.
Я повернулся к кустам и сказал строго:
— И что ты там шуршишь? Я не кот — на мышей не кидаюсь.
Пристыженный Санька вылез из кустов и встал рядом с другом. Я выговорил и ему:
— А если бы заметил кто, что ты в другую сторону стреляешь? А? Мы же моментально бы в пособников орков превратились. А с ними у этих, — я кивнул головой в сторону шатра, — разговор короткий. Так что будете вдвоём на полигоне пропадать. Один бежит рваным зигзагом, а второй в него болты кладёт. Потом меняетесь. Вы у меня быстро научитесь.
Санька пытался что-то возразить, но Семён, стоявший в тени, прервал его:
— Иди уж, да помалкивай. А то ещё и я добавлю. Митрич, вон, вас жалеет. Дед бы вас пропесочил только так.
Когда мы уже подходили, я резко повернулся. Вроде бы мне показалась худая фигура дроу.
— Постой!!
Я продолжал идти, старательно делая вид, что ко мне это не относится.
— Да погоди ж ты!!!
Запыхавшаяся фигура Герона была уже рядом, больше игнорировать не представлялось возможным. Сделав вид, что только только его услышал, я повернулся и удивлённо сказал:
— Ты что ли? А я иду и думаю, кто меня там зовёт? То ли ветер воет, то ли человек кричит… — и шутливо толкнул его в бок.
Герон, не обращая внимания ни на удивление в голосе, ни на шутливый толчок. Прижав меня к тыну, он требовательно спросил:
— Твоих рук дело?
Я не стал притворяться, будто я не понимаю, наоборот, тихонько отстраняясь, покрепче сжал в руке рукоятку ножа.
— Ты что Герон? Мы бы просто не успели подготовиться. Орки налетели, стрельнули и исчезли. Если бы стрела из обоза прилетела… а то ведь сам видел, выскочил орк, стрельнул и убежал.
Своих детей у Герона не было, и всё, что можно он вложил в Патрика. Хоть и смеялся над его «рыцарством», но сам был почти таким же, с учётом низкого происхождения и службы обычным солдатом.
— Значит ты совершенно не причём?
— Я не причём, — честно и откровенно ответил я. Надо заметить, что я никогда не вру, обычно шкурка не стоит выделки. Я считаю, что надо всегда говорить правду. Если же ты не хочешь врать, но и правду сказать не можешь, то лучше смолчи, или многозначительно улыбнись. Человек додумает всё за тебя, а ты останешься верен своим принципам.