— Обычно громче всех кричит держи вора — сам вор — вроде бы как задумчиво проговорил дроу.
— Вот я и говорю, что бы вы никому не доверяли. Сами мы собираемся уезжать домой, как только сведём вас с нужными людьми. И ещё хочу сказать: я не доверяю большинству из вас. От вас слишком много беспокойства в этом краю. Знаете, как круги от камня на воде. Тот, кто бросил камень в стоячую воду уже уехал, а взбаламученный пруд никак не может успокоиться. Да и не нравится мне то, что вас до конца никак не могут убить.
После этих слов я повернулся и ушёл. Действительно, такое ощущение, что их потихоньку выбивают, а до конца не убили по очень простой причине. Проверить, что они могут и причину, по которой они ползут в город.
Семён выполнил обещанное. Он помог этим придуркам найти существ, которые обещали помочь. Встреча был назначена на вечер следующего дня. Большинство народа оставалось в гостинице. Из-за скученности и ожидания обстановка была, мягко говоря, напряжённая. На встречу пошли мы с Семёном, Гном и Арни. Дроу оставили дома, аргументировав тем, что он единственный дроу в городе и это может вызвать нежелательные осложнения. Кроме того надо смотреть, чтобы все эти придурки не поубивали друг друга. Дроу переживал, хотя внешне это выразилось только в том, что он стал ещё флегматичнее, ещё спокойнее. О Седом речь не шла вообще, его бы арестовали, как только мы пересекли караулку.
Отправились мы, как не странно, в спокойную часть города. Визуально, разницы между половинами не было никакой, если бы не сдвоенная стена, то можно было бы и не понять, что ты перешёл на чистую половину. В караульном помещении нас проверил маг в чёрном плаще и заставил одеть сигнальные амулеты, которые должны были оповещать нас (правда о чём, нам не сказали), и оповещать мэрию о нашем нахождении и наших правонарушениях (судя по запаху, в них было ещё что-то не столь безобидное, как декларируемые возможности). Все достаточно смиренно приняли ошейники, ну, кроме гнома естественно. Более строптивых существ вы не найдёте нигде. Всю дорогу до места встречи он стонал и ворчал, надоев до такой степени всем, что прибить его готов был не только я.
Встреча, оказывается, должна была состояться не в общественном месте, а в доме одного из живущих здесь постоянно купцов. Это не было так уж необычно. Здесь купцов часто использовали в качестве посредников, когда не хотели светится сами. Купцы брали свой процент, покупатели — товар, продавцы — основную маржу. Хотя лично мне кажется, что основную маржу брали купцы, а продавцы получали крохи. Ну сами посудите, откуда тупой тролль может знать истинную стоимость найденного в окрестностях артефакта, времён первой войны? У него очень скромные запросы, которые состоят в том, чтобы попить, поесть, потрахаться (можно с человекой, гномой, эльфой), а если уж совсем повезёт, то и схарчить потом ту, с которой трахался (человеку, гному, эльфу). Купец же, недовольно морща нос и крича, что его ограбили — даёт этому троллю денег на самое необходимое плюс ещё чуть. И всё! Неча баловать скотину!
Вот к одному из таких купцов мы и пришли в дом. Он был из Хорезма. Как не сдох в этой глуши — непонятно, правду говорят, что хорезмцы не поленятся нагнутся за мелкой монетой в бане с голубыми, а трахнутым всё равно окажется кто-нибудь другой. В жадности они уступают только хобгоблинам. А может и не уступают, по крайней мере, между ними до сих пор идёт острая борьба, но ещё ни одни не победили в этом соревновании.
Подойдя к дому, гном со всей силы пнул в тяжёлую створку.
— Есть кто дома?
Дверь, несмотря на свои огромные размеры, приоткрылась, и нас впустили во двор. Маленький, юркий хоб, выполняющий роль привратника, молча провёл нас во внутренний дворик, под стеклянной крышей. Только по одному этому мы поняли, что разговаривать с нами будет человек очень серьёзный (вы прикиньте стоимость, хотя бы просто доставки стекла, сюда). Негромко журчал ручеёк, по двору ходил птицы, росли цветы и странные деревья, которые я видел гораздо южнее этого места. Стояло несколько беседок, в одной из них был накрыт стол. Перешёптываясь и пиная друг друга, мы уселись на подушки, разбросанные на коврах внутри беседки.
— Радуйтесь! — неслышно появился хорезмец около беседки. Сбросив тонкие туфли с изогнутыми носками, он прошёл на ковёр. Или мне показалось, или гном покраснел. Ну не может же покраснеть гном, который не снял сапоги, перед тем как забраться на ковёр. Хотя в Хорезме это преднамеренное оскорбление. Причём не смываемое даже кровью обидчика, но гному на это наплевать, да и никто не видел гнома без сапог. Впрочем он вымыл сапоги в небольшом бассейне, где плавали лебеди.
— Радуйся и ты. — ответил я.
— Что привело ко мне в дом достопочтенного… — его остановила моя поднятая ладонь.
— Я хочу принести свои извинения за то, что нарушили Ваш покой. Уважаемый. Моих… — я секунду помялся, — знакомых, интересует кое-какая информация, касательно окрестностей.
Заминка не ускользнула не от хорезмца ни от гнома. Семён оставался бесстрастным, погрузившись в лёгкий транс.
— Обстоятельства заставили их покинуть родные места, как и многих из нас. Превратности судьбы заставили их искать счастья в этих местах. Сейчас они осматриваются и пытаются найти своё место в этой тяжёлой жизни.
Хорезмец смотрел на меня, чуть лениво колыхая чётки. Большие прозрачные чёрные глаза не выражали абсолютно ничего.
— Они решили попытать себя на поприще собирателей, но им нужен один из тех, кто неплохо знает окрестности вольного города. Они готовы заплатить за помощь небольшими остатками денег, которые ещё есть у них…
Я замолчал. Хорезмец на секунду задумался, прикрыв глаза. Тонкие пальцы медленно ощипывали гроздь винограда, кидая ягоды обратно в чашу.
— Любой гость, услада хозяину, — ответил он после длительного молчания. Глянув на его подпиленные зубы, я поверил ему. — И помощь ближнему своему, является одной из главнейших заповедей, которые завещал нам единый. Но уважаемый гости в курсе, что если я смогу найти решение, то я безусловно обижу своей помощью столь уважаемых воинов и купцов, прибывших в мой скромный дом.
Гном было попытался высунуться с мяуканьем, что они несколько не обидятся если им помогут бесплатно, но заткнутый поданной Семёном грушей — умолк.
— Разумеется, уважаемый, — степенно кивнул я головой, — поэтому мы и не просим помощи, мы просим дружеского участия в судьбе гостей вашего города.
С этими словами я достал шкатулку и передал её подошедшему хобгоблину. Тот с поклоном принял её и унёс куда-то вглубь помещения. Отсутствовал он минут двадцать. Всё это время хорезмец развлекал нас, подозванные им девушки, спели нам пару песенок, причём аккомпанировали они себе на странных щипковых инструментах с одной струной. Наконец хобгоблин появился и шепнул что-то хозяину. Тот внимательно выслушал и, ленивым взмахом отпустив слугу, сказал:
— Тогда я попытаюсь помочь Вам, любезнейшие.
Он опять лениво махнул рукой и около него нарисовался уже другой хобгоблин. Судя по всему — аудиенция окончена. По крайней мере для нас. Смеющаяся стайка девушек уступила нам дорогу. Нас провели длинными глухими коридорами и выпустили на улицу.
— Интересно, — сказал гном, — этого купца никто не охраняет. Неужели он не боится? Я бы перестраховался, вроде не бедный человек.
Мы с Семёном переглянулись, иногда гном поражал своей мудростью, а иногда бесил своей наивностью. Может она и была наигранная, но всё равно доставала. Семён вздохнув сказал:
— Он ни на секунду не оставался без охраны. Во-первых, при открытии дверей видел две статуи троллей?
— Ага, — простодушно подтвердил гном.
— Так вот, это не статуи. — так же простодушно объяснил Семён. Посмотрев на округлившиеся глаза гнома, он продолжил:
— Коридор, которым нас вели, набит разными магическим анализаторами, которые высвечивают всё наше содержимое, там же идёт оценка нашей опасности…
— Так это чё? Нас и опасными не посчитали? — счёл нужным обидеться гном. — Да если бы я захотел…