Во-вторых: Они не воины. они не ходят строем, они не знают как правильно захватывать города, не знают как пользоваться длинным копьём и тяжёлым щитом. Не умеют стоять стеной перед летящей на тебя лавой конницы, не знают как обслуживать баллисты. В общем, не умеют делать то, что умеет любой солдат. Но! Если надо тихонько проскользнуть мимо всех постов; затаиться на дереве, не выдавая себя ничем и висеть там несколько суток; накинуться толпой на рыцаря и убить его несколькими подлыми ударами — то это они. Для этого они нужны в армии. В разведке до сих обучают так, как у них в деревнях. Сами же они очень неохотно воюют. Они выслеживают монстров, рождаемых мёртвым городом. на каждого из них, существует своё оружие.
Когда охотник едет на охоту, то едет на санях или повозке, потому что везёт с собой гору разного металлолома. Если нужно. то они могут поменять своё сословие. Я тебе больше скажу, каждый из них владеет грамотой. И вера их. похожа на нашу, но не много не такая. У них старые книги и они верят по ним. Единого они, например, называют Иисусом. Крестятся не кулаком, а щепотью, ну и т. д. различия мелкие, но они есть.
В-третьих: Снежный полоз. Скотина та ещё. Почти ничем не отличается от обычных лесных полозов. Есть несколько особенностей. водится только в окрестностях мёртвого города. Яйца откладывает под зиму, а весной вылупляются маленькие питончики. к следующей зиме вырастают до размеров стрелы, ну вот как ты видел. Когда наступают заморозки, они засыпают, причём деревенеют. Засыпают в дуплах, пещерах, зарываются глубоко в землю — лишь бы не попасть под снег. После этого их разыскивают и кладут в футляры, герметичные, опять таки для того чтобы избежать попадания снега. В случае необходимости; футляр открывается, полоз достаётся и стреляется, ну или кидается в снег, как можно ближе к предмету атаки.
Снежный полоз не выносит снега. Он моментально просыпается и движется в сторону ближайшей тёплой жертвы. Если ты, готов к нападению полоза, то защититься проще простого. Разведи костёр и полоз бросится туда и сгорит в огне. Бесполезно нападать на мага. У того наготове всегда файербол, а им не надо даже метится, полоз сам найдёт его. Поэтому маг всегда может защититься…
— Если сообразит… — хмыкнул проходящий мимо Седой.
— Да, — чуть смутился Арни, — если сообразит.
И продолжил:
— Просто для этого опять надо знать, что тебя атакует именно снежный полоз. Т. е. люди могут найти от него защиту, а вот для нечисти и монстров его использование удобно и оправдано. На людей же его использование несколько — он покрутил в воздухе пальцами — негуманно. — наконец то нашёл он подходящее слово.
Гном воспользовался паузой в лекции и спросил:
— А что, мечом там, ну, или секирой его не убить? И почему, кстати, — тут он очень похоже покрутил в воздухе пальцами — негуманно.
Арни, чуть улыбнувшись, продолжил:
— Его можно убить чем угодно… если попадёшь. Понимаешь, они могут исчезать с одного места и появляться в другом, причём рассчитать место появления невозможно. А негуманно — потому что его челюсти представляют из себя несколько пил, наподобие тех, которые мы с тобой видели в порту. Они перемалывают внутренности не для того, чтобы убить жертву, а для того чтобы понаделать внутри убежища множество ходов. Если ты заденешь после этого кожу, такого человека, то она может лопнуть, а содержимое выльется, не оставив внутри ни костей, ни требухи. Если же наблюдать этот момент поближе, то можно увидеть, как над кожей кокона, появляется и исчезает маленькая змейка, причём узоры проявляющиеся на её коже под воздействием крови очень интересны и заслуживают отдельного исследования.
Гном слушал, всё больше бледнея. Робко трогал за рукав, пытаясь остановить амбала-книжника, получившего возможность поделится знаниями.
— Известны случаи, когда привозили беременных женщин, на которых напал полоз. В этих случаях плод не подвергался такому же воздействию, а оставался невредимым. как будто плацента защищала плод от воздействия полоза. Однако исследования преподобного Салливана показали, что на покрытых плацентой людей полоз кидается точно также, что даёт повод подозревать в нём зачатки разума и сострадания…
Недоумевающим взглядом Арни проводил метнувшегося в сторону кустов гнома, который позабыв приличия громко блевал.
Заметив насмешливый взгляд Седого, он виновато развёл руками, и пошёл к костру. Я кстати тоже не понял, как то, что полоз бросается на обмазанных плацентой людей, подразумевает, что он является разумным. Хотя… Пожалуй что так, если бы я увидел обмазанного плацентой человека, то я бы тоже прибил подобное чудовище. А я разумный. Преподобный Салливан был прав, надеюсь. что его сожрали во время опытов…
Гном в этот вечер ничего не ел…
Наутро, ко мне в сани завалился дроу и Седой. Началось всё с безобидных вопросов, но постепенно я почувствовал себя как в пыточной палатке, когда (очень давно) меня крутили на предмет предательства двое офицеров полевого дознания. Гном трусил неподалёку, делая вид что любуется окрестностями, но секира его была расчехлена.
— …нда уж. Действительно, хозяйство большое и содержать его тяжело, — сочувственно прогудел седой, панибратски хлопая меня по плечу. — Так неужто племянники не помогают?
— Да помогают, — вздохнул я. Так ведь дело то молодое. Невест то нам надо искать не у себя в селениях, вот и приходится им ездить, то в города баронские, то с купеческим обозом куда-нибудь подальше. Как дома оказываются, так и помогают. Ну я ж их с годовалого возраста принял. Как брательник мой погиб, так и всё. Я то поздно вернулся, мужиком солидным, не парнем. Кого мне было в жёны искать? Вот я вдову брательникову с племяшами и забрал к себе. Да вы ж одного видели, — словно случайно вспомнил я. — Санька, сынок Семёна, да Сергунька — родной племяш. Они ж вдвоём лепшие кореша, на всю деревню. На Охоту вместе, пьют вместе, к девкам вместе, куролесят вместе… Ну потом и огребают тоже вместе…
В разговор вступил дроу:
— Мне единственное, что непонятно, как десятник из Красного полка, ветеран, прошедший не одну компанию и оставшийся в живых. Награждённый несколько раз и представленный четырежды к старшему десятнику, а один раз к сотнику, и пять раз разжалованный до рядового. Получавший Монаршью Милость из Королевских рук (один из трёх главных орденов, автоматически даёт право на пожизненное дворянство, трижды награждённый имеет право претендовать на наследуемое дворянство). Человек спасший Её Величество, из взбунтовавшегося города, от смерти и позора и проявившему чудеса бесстрашия, воинского умения и благородства, а в награду попросившего отдать ему право на город для его десятка (право безнаказанного грабежа), уволенного за это из армии, победившего на десятке дуэлей отцов, женихов и братьев. изнасилованных его бойцами барышень.
Через месяц спустившего всё и решившего попробовать себя на поприще науки, причём небезуспешно. По крайней мере он до сих пор считается лучшим из профессоров, когда либо преподававших там естествознание. А по его монографии, до сих пор учатся студенты. Человек, который вместе с графом Вермонтом основал торговую компанию, после исследования южного морского пути, а по прибытию в столицу набедокурившего так, что пришлось снова наниматься снова в армию новобранцем, во избежание монаршего же, но уже гнева. Уволившегося по «состоянию здоровья», а некоторые говорят, что дезертировавшего, со своим другом Героном, заработав на Персональное Королевское содержание. Через месяц, раздеребанившего в дрыбаган трактир, на что в принципе никто бы не обратил внимание, но выпоротого наследника престола ему никто не простил. И целых два месяца, за ним носились по всей стране, пытаясь поймать и казнить. Человек сумевший бежать в вольные баронства. где след его окончательно затерялся и все долгие годы считали, что он погиб. Как такой человек смог стать охотником?